— Что ты мне тут проповедуешь прописные истины! — раздраженно сказал Алстер. — И без того ты обошелся с этим Мнацокановым… Как бы это сказать… Ты попробуй войди в его положение… Восемьсот рублей — это большие деньги…
— Думаешь, нас упрекнут в негостеприимстве?
— Ничего я не думаю, однако… Ты меня понимаешь…
— А вот я таких не люблю! Ни местных жуликов, ни приезжих.
— Слушай, что с тобой происходит? — Алстер вдруг переменил тон на задушевный. Это был славный, чуткий человек, просто чересчур добрый для своей должности. — С дочкой хуже, да?
— Мне объясняют функции желез и внутренних органов, рассказывают, как действует на них болезнь, но ничего конкретного не говорят…
— А может, болезнь такая, что ничего конкретного и не скажешь?
— Может быть.
— Чем тебе помочь? Дать отпуск?
— Ты думаешь, дома мне легче? Здесь я хоть занят другими мыслями. Да и материальное положение не такое, чтобы брать отпуск. Вторая моя — сущая разбойница… Мнацоканов… У меня такое чувство, что он что-то важное скрывает…
— А не кажется ли тебе, что хватаешь через край? — усмехнулся Алстер.
— Э, да ты главного не знаешь! Докладываю по порядку. Предъявляю я вчера Мнацоканову обвинение по этим статьям, он мрачнеет и вдруг заявляет, что Вазов-Войский вовсе не тот человек, который выманил у него деньги. Если помнишь, то на опознании и очной ставке он не говорил ни да, ни нет. Теперь якобы все тщательно обдумал и пришел к выводу: нет, не тот. Я тогда не понял, куда он гнет, но сегодня объявилась делегация его рыночных собратьев, галдят, перебивают друг друга и показывают мне толстый истрепанный конверт. «Все разъяснилось, начальник, все в порядке! Этот парень только что был на базаре и отдал нам деньги Мнацоканова. Вот в этом конверте. Очень извинялся, это была шутка, он хотел сразу отдать, но вышла задержка. Мы на него зуб не держим, мы ему прощаем. Не надо на шутки сердиться, кто же не любит пошутить! Парень писать — как назло, чем писать не было! Но он сказал, как его зовут, да разве ваши фамилии упомнишь? А записать — как назло, чем писать не было! Но он сказал, что обязательно еще раз придет, чтобы встретить Мнацоканова и лично перед ним извиниться».
— Так… Впервые сталкиваюсь с таким делом… Пронюхали об исполнительных листах Вазова-Войского и решили: не стоит ждать, пока по копейке возвратят свои рубли? А может, в самом деле за всем этим кроется что-нибудь похитрее?
— Весь смысл, кажется, в словах «парень пошутил, Мнацоканов тоже пошутил…». Мнацоканов теперь попытается доказать, что это была всего лишь шутка, ничего серьезного.