И куда тянется этот путь? Да уж ясно куда. Правильно у Льюиса сказано – дорога в ад спускается полого. Едва заметно. И что теперь? Снова бежать на исповедь в первый попавшийся храм? А толку? Даже если очередной батюшка, не желая препираться с очевидным безумцем, и примет его словесное покаяние – то примет ли Господь? Примет ли, прямо сказать, колдуна, мага – который, кстати, вовсе не уверен, что случай с капитаном был последним.
Умом Дмитрий понимал, что так нельзя, что это – отчаяние, самая страшная бесовская ловушка. Шанс на спасение, на прощение есть у любого, даже у величайшего грешника. Лишь бы покаяние его было искренним. А насколько оно искренне в его случае? Дмитрий и сам не знал.
Домой он тогда явился лишь под вечер, мокрый насквозь. Ане ничего объяснять не стал, молча полез в ванну, потом рассеянно поглощал ужин, не чувствуя вкуса. И уже ночью вспомнил, что так и не проверил работы девятиклассников-"переписчиков". Пришлось вылезать из нагретой постели и проверять – алгебра в девятом "А" шла первым уроком.
– Но всё равно, – прервал его воспоминания Лёшка, – за настоящее доказательство это не катит. Может, тебе особо честный мент попался. Особо доверчивый… Честный, доверчивый мент… бывают же такие, наверное. Слушай, ну как друга прошу – покажи что-нибудь этакое. В Сумрак сбегай… или ещё чего. Понимаешь, ведь если я ничего не замечу – значит, тебя точно глючит, значит, всё-таки болезнь. Ты же для того и пришёл сюда, чтобы узнать правду. Ну так давай же! Сразу и узнаем.
Дмитрий покачал головой.
– Нет, Лёшка, отпадает. Нельзя мне в это втягиваться. С каждым разом ведь всё глубже погружаюсь.
О другой причине он говорить не стал. Если это всё же не глюки… Если Лёшка и впрямь увидит «мистику»… Зачем на него-то навьючивать такой груз? Может ведь и сам тронуться рассудком. Нет уж, незачем делить эту беду пополам.
– Ладно, Лёш, спасибо. Поползу я, пожалуй. Ты мне действительно здорово помог. По крайней мере, я хоть узнал, что не выгляжу буйным психом. А в клинику на обследование ложиться… извини, но нереально. Некогда – работа, семья.
– Жаль, – огорчился Серебряков. – Ну, если надумаешь, звони. Да ты вообще держи меня в курсе… Такого случая в моей практике ещё не было. А хочешь, я тебе каких-нибудь успокоительных выпишу? Не бойся, не нейролептики, просто травы.
– Спасибо, – поднимаясь из-за стола, сказал Дмитрий. – Думаю, незачем. Сам же говоришь, рефлексы в норме. Так что попробую спасаться молитвами.
Своими сомнениями, примёт ли теперь Господь его молитвы, он делиться не стал.