А что если им рассказать? Нет, конечно, не всё. Этак они дружно решат, что у него от горя крыша поехала. Но вот хотя бы часть… ту часть, в которой ему как раз и нужен совет.
– Вот чего, ребята, – задумчиво сказал он, – хочу у вас спросить… Тут такое дело… Есть у меня приятель, по институту. Курсом старше учился, Вадик. Мы иногда перезваниваемся. Так вот, как раз до вашего прихода он и позвонил. Ни о чём не зная, так просто. Я ему, разумеется, все печальные новости и вывалил. И откровенно сказал, что на медицину особых надежд не осталось. И вот тут он и говорит…
Дмитрий выдержал паузу. Какой-то Вадик на курс старше действительно был, но они с ним практически не общались, и уж, разумеется, тот никогда не звонил.
Лгать – это, разумеется, грех. Большой. Но рядом с тем, что обжигало страхом и надеждой его душу – величина, стремящаяся к нулю.
– Так вот, – продолжал он, – Вадик сказал, что есть у него хороший знакомый. Некто Аркадий. И вот этот Аркадий некоторое время назад… как бы это выразиться… обрёл дар целительства. Погоди, – жестом остановил он взметнувшегося было Ивана. – Дай договорить. Этот Аркадий – человек глубоко верующий, крестился более десяти лет назад. Регулярно бывает в храме, исповедуется, причащается. И вот, однако же, случилось с ним такое. Деталей Вадик и сам не знает, но говорит, будто нескольких человек он вылечил. Буквально из могилы поднял. Причём никаких магических ритуалов, наоборот – молился, просил Господа даровать этим несчастным исцеление. И получалось. Денег не брал, родственникам этих больных так и сказал – мол, если готовы расстаться с деньгами, то пожертвуйте в храм или в детский дом. Вот такой человек. И Вадик предложил мне подумать. Вдруг этот Аркадий Львович сможет Сашку вытянуть? Главное, не колдун же какой, а свой, православный. В общем, завтра он, Вадик, позвонит, и если я соглашусь, будет с Аркадием договариваться. Вот, ребята. Я в сомнениях. Что скажете?
Ребята молчали с минуту. Переваривали. Потом Иван решительно звякнул ложечкой по блюдцу.
– Ты меня удивляешь, Дима! Можно подумать, что ты тот наивный юноша, который крестился на третьем курсе. Ты что, не понимаешь, какой силой все эти целители орудуют? Бесовщина, стопроцентно. Да мало ли что он в церковь ходит? Исповедуется он! Как же… Кто его знает, о чём он там исповедуется. Да и куда ходит. Может, к обновленцам каким? – Иван походя одарил Игоря многозначительным взглядом. – А может, и того хуже, к раскольникам-зарубежникам? А что причащается, так во суд себе и во осуждение. Ты ж в душу его не заглянешь!