– Да.
– Пойдемте, я вам покажу, – она взяла меня за руку. – От Зойки-истерички вы ничего не дождетесь. А я как раз в ту сторону иду, дочь у меня там живет.
Мы прошли с женщиной по проулку.
– Во-он там! – женщина махнула рукой на низкий, покосившийся деревянный домишко.
– Спасибо! – поблагодарила я ее, содрогаясь от ужаса. Как можно жить в таких условиях?
В окнах было темно. Я подошла к двери и постучала. Никто не открыл.
Я подошла к окну. Любы не было, но комната была мне хорошо видна.
Я постояла еще немного, потом, повернувшись, побежала к своей машине…
Наутро мне позвонила радостная Ольга. Я отматерила ее по полной программе, потом, выговорившись, велела немедленно приехать ко мне и доложить результаты.
Ольга явилась через час, мотивируя это тем, что у нее нет денег и она добиралась на троллейбусе. С двумя пересадками. Я сделала вид, что поверила ей, хотя до меня добраться от Ольги легко можно вообще без пересадок, а уж с двумя – это надо хорошо постараться.
– Садись, – кивнула я на диван.
Ольга плюхнулась и принялась рассказывать. Через пятнадцать минут у меня заболела голова. Ольга так красочно описывала все, что выпало им на долю с Дрюней, что совершенно не вспоминала о том, зачем, собственно, она ездила в Москву.
– Короче, – не выдержала я. – Мурашов жив?
– Жив! – подтвердила Ольга.
– Жаль, – вздохнула я. – А теперь говори: с Сергеем виделась?
– Виделась. Ах, да! – и Ольга рассказала мне, наконец, все.
– Понятно. А теперь слушай меня. Я давно поняла, что этот Сергей тут ни при чем. Представляешь, что мне удалось узнать? – И я поведала Ольге о своих похождениях. Конечно, они были менее впечатляющими, чем Ольгины с Дрюней, зато привели к положительному результату.
– Поехали на вокзал! – потребовала я от Ольги.
– Зачем?
– Ты еще не поняла? Поехали, там я тебе все объясню наглядно.
Ольга пожала плечами и пошла за мной.
Я гнала свой «Ниссан», сцепив зубы. Злость меня взяла такая. Вот так, Полина Андреевна, оказывается, в людях0то вы ни фига не разбираетесь!
Я оставила машину на стоянке, схватила Ольгу за руку и потащила через переход.
Люба была на месте. Она сидела на своей жалкой картоночке, закутанная в тот же платок.
– Здравствуй, Люба, – подошла я к ней. – Ты узнала, о чем я тебя просила?
– Нет… – Люба испуганно покачала головой. – Никто ничего не знает… Вы не сомневайтесь, я верну вам деньги.
– НЕ стоит! – усмехнулась я и, шагнув к Любе, резко дернула ее за волосы…
Прекрасные платиновые пряди тяжелыми волнами обрушились на плечи…
– Здравствуй, Элина! – улыбаясь, проговорила я. – Как тебе больше нравится, чтобы тебя называли?