— О! Умоляю вас! — вскричал Лудеак, бросаясь к Югэ, чтобы удержать его.
— Мне хотелось только видеть, каков будет эффект от этого красного вина на его белой коже! — сказал Брикетайль.
— Вы сейчас увидите тот же самый эффект на черной коже, — возразил Югэ и спокойным движением высвободился из рук Лудеака.
Дела шли отлично. Шиврю вмешался в свою очередь.
— Вы друг мне, любезный граф, — сказал он Югэ, — поэтому я имею право спросить вас, до каких пор вы намерены оставлять эти капли вина на своих щеках?
— Пока не убью этого человека!
— А когда же вы его убьете?
— Сейчас же, если он не боится ночной темноты.
— Пойдем! — отвечал Брикетайль.
— Ты, Лудеак, будешь секундантом у капитана, — сказал Шиврю, — а я — у Монтестрюка.
Все вместе вышли на улицу. Шиврю пропустил вперед Брикетайля и сам пошел перед Югэ, Лудеак шел последним. Спускаясь по узкой лестнице на первый этаж трактира, Лудеак нагнулся к уху Монтестрюка:
— Ведь я же вас предупреждал… Надо было промолчать! Теперь я дрожу от страха.
Скоро пришли к лампаде, горевшей перед образом Богоматери рядом с кладбищем. Неясный свет лампады дрожал на мокрой и грязной мостовой. Местность была совершенно пустынная.
— Вот, кажется, хорошее место, — сказал Югэ, топнув ногой по мостовой, где она казалась посуше и ровней. — Тут кстати и кладбище, куда снесут того из нас, кто будет убит.
Он обнажил шпагу и упершись острием в кожаный сапог, согнул прочный и гибкий клинок.
Лудеак, хлопотавший около капитана, принял сокрушенный вид.
— Скверное дело! — шепнул он ему. — Если хотите, ещё можно уладить как-нибудь.
Вместо всякого ответа Брикетайль обратился к противнику и, тоже обнажив шпагу, сказал ему:
— Помните, я предупреждал вас — берегитесь встречи со мной. Мы встретились. Поручите же вашу душу Богу!
— Ну! Тебе, бедный Брикетайль, заботиться нечего, твою душу давно ждет дьявол!
Брикетайль вспыхнул и встал в позицию.
Началась дуэль суровая, жесткая, безмолвная. Ноги противников прикованы были к земле, глазами они впились друг в друга. Оба бойца прощупывали один другого. Югэ вспоминал полученные когда-то удары. Хладнокровие было одинаково с обеих сторон, искусство их было тоже равное. Шиврю и Лудеак следили за боем, как знатоки, и ещё не заметили ни малейшего превосходства ни с той, ни с другой стороны.
Видно было, что Югэ прошел хорошую школу, и рука его, хотя и казалась слабей, не уступала в твердости руке противника. Удивленный Брикетайль провел ладонью по лбу и уже начинал немного горячиться, но все ещё сдерживал себя. Вдруг он пригнулся, выбросив вперед руку.