Андрей потягивал мелкими глоточками ледяное пиво, «Туборг» израильского розлива, редкостная дрянь, по правде говоря, и напряженно думал, как ему быть, «Куда пойти, куда податься?», а поморщить мозг было над чем... Он, «перекати-поле», за пять лет «жизни в Израиле» так ничего своего и не нажил. Жил по принципу «все свое ношу с собой»... Он успел сменить массу съемных, меблированных квартир, которые и подыскивал с помощью своих знакомых по одному-единственному критерию – «У меня нет ничего, кроме меня самого и пары-тройки джинсов, футболок, но я хочу жить как человек!..» И самое странное, что ему это удавалось, – здесь можно было купить все, только успевай раскрывать свой кошелек... Проблема заключалась в другом... На то, чтобы найти такую «коморку Папы Карло», чтобы она была отдельная, без соседей, уходило довольно много времени. Иногда даже месяц-полтора!.. Все это время ему надо было где-то перекантоваться. А вот где?!
«...Идти к Генке?.. Он меня, конечно, примет... Только вот... Жена у него... Алиса, мать ее!.. „Девушка из высшего общества“, как в песне у Валерия Меладзе... Большая проблема!.. Да и сопьюсь я с ним! Как пить дать, сопьюсь на хрен!..»
Его товарищ, друг, можно сказать, одессит Генка Калюжный, работал музыкантом в одном из русских ресторанов, коих не только в Нетании, а и во всем Израиле было великое множество. Они, собственно говоря, именно так и познакомились в январе 98-го. Через ресторан «Одесса», в котором играл одессит-музыкант и пил пиво забредший в ресторан на огонек одессит-посетитель... Они были практически одного возраста – Генка на год младше – и имели массу общих интересов. А когда Андрей узнал еще и то, что гитарист «младший сержант Калюжный» в составе военного оркестра МО СССР летом 88-го побывал в Кабуле, где, так уж случилось с простым «одесским лабухом», умудрился заработать медаль «За боевые заслуги», а через год, в Нагорном Карабахе, в Степанакерте, медаль «За отвагу» – вот тут-то их дружба переросла в нечто, что было на порядок выше, – они стали братишками!..
«Это же что такое надо было сделать, где и как давать свои „гастроли“, чтобы за год заработать две самые уважаемые во все времена солдатские медали? – думал тогда Андрей. – С гитарой наперевес он на „духов“ ходил, что ли?! И сооружал ею „испанские воротники“, не иначе!..»
В общем... Генка его, конечно же, принял бы, даже не задал бы вопроса, на какое время! Проблема была с его теперешней женой... Алиса... Дочка каких-то там московских профессоров-доцентов, которые на земле обетованной себя не нашли, тут своих, «таких умных» девать было некуда!.. Доця их рванула во все тяжкие: «секс, водка, рок-н-ролл», пока не столкнулась нос к носу с Генкой. Который и заделал ей ребенка... Как говорят в Одессе, «дурное дело – не хитрое!»... В 99-м... Ей 19, ему 30... Пацан родился классный! Никитка! Крепкий, умный, смышленый... И Геныч любил его от всего сердца!.. А вот Алиса... Превратилась почему-то из милой, веселой девчонки в мегеру! Она «пилила» своего мужа «тупой пилой» и требовала все больше и больше денег... А он на этой «благодатной почве» все чаще прикладывался к «беленькой», благо в ресторане этого добра было завались...