После длительного обсуждения мужики порешили охранять поселок днем и ночью: днем поручить охрану бабам и малолеткам, ночью — мужикам.
Неделю промаялись. Особо тяжко досталось бабам, которых никто не освободил от ухода за детьми и хозяйственных забот. Вслух возмущаться хозяйки не смели, но походя одаривали бородачей такими насмешливыми взглядами, что те темнели лицами и поспешно отворачивались.
В понедельник мужики собрались снова. На этот раз число сторонников мирного решения неожиданно возникшей заботы явно уменьшилось. Даже ярый поборник идеи сидеть и ожидать дядя Опанас, попрежнему терзая затылок, признался: надо что-то делать, выжидать да оглядываться — опасно.
Поутру трое охотников, из тех, кто помоложе да порезвей, двинулись в путь. Вооруженные берданами и ножами, они должны были осторожно оглядеть ворота в скит, проверить не таят ли каких неожиданностей подступы к забору, то-есть провести разведку. По её результатам общее собрание мужиков примет окончательное решение: громить ли бандитское логово самим, либо сообщить сведения о нем властям.
Тройку разведчиков вел, конечно, Корнев. В качестве проводника и всевластного командира.
По пути Павел остановился и показал охотникам следы крови. Прошедшую неделю снегопадов не было, поэтому красные пятна выделялись на снежном насте. Наглядным доказательством того, что Павел выдумал своих подвигов.
Постояли, огляделись и двинулись дальше.
Вторая остановка — в распадке, там, откуда Корнев наблюдал за странной четверкой. Здесь пролежали добрые полчаса. В полукилометре виднелся мощный бревенчатый забор с воротами.
— Где же ты усмотрел колючку и антенну?
В вопросе таится плохо спрятанная насмешка. Артем склонил на плечо голову и выжидательно глядел на дядю Пашку.
Корнев недоуменно сдвинул на лоб мохнатую шапку и по примеру Опанаса почесал затылок. Забор — вот он, а колючка, которая в прошлый раз тянулась поверху аж в четыре нити, исчезла. Будто нечистый смотал её в клубок и унес, прихватив заодно белые изоляторы и антенну.
Ворота — приоткрыты, внутри, знакомое по прошлым визитам, запустение. Двери избушек настежь распахнуты.
Мужики покуривают и одаривают брехуна насмешливыми взглядами…Такого позора Павел не испытывал за всю прожитую жизнь…