В статье рассказывалось о зэках, мстящих посадившим их следователям, и о Севе Александровском, у которого при задержании ОМОН пристрелил двух братьев и еще полдюжины каких-то родственников, за смерть которых тот поклялся отомстить ментам после отсидки.
Месть пришлась на день, когда журналистка брала интервью у одного из участников тех памятных событий. У известного читателю отечественного Шерлока Холмса, может быть, последнего честного и по этой причине отправленного начальством в досрочную от — ставку сыщика.
М-м...
Далее описывался бой местного значения, развернувшийся между превосходящими силами преступников, с одной стороны и следователем с журналисткой — с другой. В статье фигурировал наградной, с золотыми буквами маузер, подаренный следователю лично Брежневым за поимку серийного маньяка Михайлова и разоблачение узбекских взяточников, снайперы спецназа в доме напротив, нанятые Севой, куски штукатурки, выбитые пулями из стен, ответные, чрезвычайно меткие выстрелы следователя, крики “Держись, девочка!” и попытка закрыть ее своим телом, когда в форточку должна была влететь граната...
Материал был хорош и читался как хроники Великой Отечественной войны. В конце журналистка сообщала, что следующим мстителем будет остающийся на свободе суперкиллер Иванов, про которого Старков, совершив гражданский подвиг, отважился рассказать свободной прессе и который обещал с ним за это разобраться, придя со дня на день. О чем газета обязательно сообщит читателю в одном из ближайших номеров.
“Идиотка! — бесился про себя Старков. — Это ж надо такое придумать! Вначале, с дуру, ему, а потом ей! Убить ее за такое мало!..”
В дверь позвонили.
“Если она, спущу с лестницы”, — твердо решил Старков.
И засучил рукава.
Но это была не она. На площадке стоял хорошо одетый мужчина с кейсом.
— Редактор телекомпании “Страна”.
И протянул визитку.
— Мы готовим цикл передач, посвященных истории российского сыска...
— Я не даю интервью, — на всякий случай сказал Старков.
— Мы не за интервью. Мы хотим привлечь вас в качестве главного консультанта. Двести долларов.
— Что двести долларов? — не понял Старков.
— Двести долларов в месяц, — улыбнулся продюсер, — если вы, конечно, согласны.
Старков вспомнил барахлящий с незапамятных времен холодильник, продавленный диван, свой рассыпающийся от старости “Москвич” и свою пенсию.
— Ну, в принципе...
— Тогда завтра в десять часов мы пришлем за вами машину.
Машину за Старковым, кроме оперативных, еще не присылали. Что было приятно.
— Ну, хорошо...
В десять ноль-ноль машина была у подъезда. В офисе телекомпании длинноногие, в мини-юбках девицы напоили его кофе. И проводили в кабинет генерального продюсера.