В городе Тимка был дважды с матерью и оба раза замечал: разобьют сквер, дорожки по нему проложат, даже асфальтом или битым кирпичом покроют, а после начинают другие протаптывать. Покороче да поудобнее! А что бы сразу такие проложить!
Как-то он об этом даже самому Нилу Васильевичу сказал.
— А пожалуй, ты прав, — согласился Нил Васильевич. — Наблюдательный!
Тимка подошел к крайнему дому. Возле магазина толпились женщины. Они о чем-то перешептывались, поглядывая на Тимку. Но Тимка не обратил на них особого внимания.
Посреди улицы стояла новая «Волга» с раскрытыми настежь дверцами. Вокруг нее прыгал молодой шофер в модной кепке, без пальто, в синем свитере с оленями. Он со злостью поочередно захлопывал дверцы машины и как-то весело чертыхался.
Когда Тимка остановился у машины, шофер будто обрадовался.
— Ведь это же надо подумать! — сказал он, разводя руками и явно обращаясь к Тимке. — Какую красотищу соорудили, а двери ни к черту. Космос, понимаешь ли, кибернетика всякая, а дверной замок не можем! Куда годится?
— Их тише надо, — посоветовал Тимка. — Я в городе видел. Там таксисты говорят: спокойно надо, мягко закрывать…
Шофер уже сел за руль и собрался закрыть последнюю дверцу, как вдруг посмотрел на Тимку и поинтересовался:
— Ты ведь Матвеевны сынок? Вам, что ль, письмо от папаньки с заграницы пришло?
Тимка опешил.
— Не знаю, — неуверенно сказал он.
— А я слышал, — подтвердил шофер. — Болтают бабы, будто так. Ну, будь здоров! Тебе хорошо, брат! Маленький еще! Никаких забот!
Он рванул «Волгу» и ринулся по деревенской улице к мосту.
Тимка посмотрел на удаляющуюся машину, постоял с минуту и решил все же пойти к матери узнать про письмо.
Про себя подумал: «И этот про письмо говорит. Шофер, а шоферы все знают».
Задним двором он направился к теплицам. Дороги здесь не было, пришлось пробираться по снежной целине. Хорошо хоть, что снег неглубокий.
Попав в первую теплицу, Тимка очутился в мире летней зелени, яркого света и парного запаха земли. Здесь буйно росли лук, укроп, зеленела петрушка. Подтянутые к белым палочкам, тянулись к свету огуречные плети, чуть заметные в черноземе, виднелись ростки рассады помидоров. Пройдут считанные недели, и рассаду пересадят в парники, чтобы она росла под настоящим весенним солнцем.
А огурцы появятся в теплицах и того раньше: уже в начале марта мать обычно приносит Тимке первый свежий огурчик.
— Твое любимое, Тимок, — говорит. — И папка твой любил. С сольцой — объедение!
И пусть этот огурчик бывает немного водянистым, покрытым колючими бородавками, все равно — он самый вкусный. Первый!