Села совершенно не так, как дамы-униэн: упершись ладонями в скамью, свесив голову между приподнятыми плечами. Хелит вроде бы делала вид, что рассматривает кончики своих туфелек, а на деле старалась не показать Альмару предательский блеск глаз. В Лот-Алхави она откровенно скучала и томилась, как в неволе. Точь-в-точь, как ее отец когда-то. Оллес настолько тяготился придворной жизнью, что едва ли не волком выл.
Итак, чувство юмора от матушки да столичная хандра от батюшки – вот, собственно, и вся общность с семейством Гвварин. Странным существом оказалась леди Хелит, еще более странным, чем ожидал Альмар. Зря переживал ир’Брайн относительно новой сердечной раны своего государя. Стоило всего один раз взглянуть на молодую женщину в бирюзовом старомодном платье, чтобы раз и навсегда похоронить в памяти незабвенный образ Ллефел. Вместо теплого сливочного оттенка белокурых волос, свойственного матери, коса Хелит отливала прохладным старинным серебром, робкий взор трансформировался в резкий пронзительный блеск серо-голубых глаз, мягкий изгиб полных губ приобрел в наследнице неженскую твердость. Король удивился бы гораздо меньше, узнав, что от белой голубки родилась опасная хищная птица. Вот и не верь после этого в пророчества Читающей-по-Нитям дэй’ном. Все страхи и подозрения, столь тщательно поддерживаемые в короле ир’Брайном, ожили и обрели плоть. Еще бы им не ожить, если Читающая униэн молчала, не пожелав не только говорить, но даже встречаться с Альмаром. Тропа Лот-Хишши уводила настойчивых пилигримов куда угодно, только не к обители Читающей, а звать ее никогда не имело смысла. Великая волшебница предоставила народу самому решать свою судьбу. Наверное, она была права.
– Я бы хотела вернуться в Далатт, мой государь, – тихо сказала Хелит, продолжая разглядывать атласное шитье туфель.
В таких и по обычной дороге сотни шагов не пройдешь, уж больно тонка подошва. Только в королевском дворце плавно скользить по мрамору и паркету.
– Когда вы так говорите, то я чувствую себя злодеем-похитителем, миледи, – усмехнулся Альмар. – Вы не видели еще и половины чудес Лот-Алхави. Праздник Барраса Щедрого в этом году будет совершенно незабываемым. Потом еще станете внукам рассказывать.
Девушка многозначительно поджала губы, и столько укоризны было в этом едва заметном движении, что король впервые за полстолетия почувствовал неловкость. Последний раз так получилось при разговоре с Мэйтианном. Когда тот просил соизволения отбыть в Приграничье наводить порядок в новой вотчине. Повлияло ли на Хелит знакомство с Мэем, но, беседуя с ней, Альмар всегда ощущал невидимое присутствие Рыжего. Будто тот стоит за спиной у далаттки или глядит на бывшего друга ее глазами.