Мэй мог бы гордиться своей невольной ученицей. Девушка точно скопировала его интонации и жесткий взгляд.
– К тебе, Бессет, это относится прежде всего. Запомнила?
Девочка завороженно поглядела в яркие серо-голубые глаза своей госпожи и поняла, что скорее даст себя разрезать на сто кусков, чем выдаст тайну.
– А теперь задвинем крышку и возвращаемся обратно, пока нас не хватилась моддрон Гвирис, – приказала Хелит.
Разумеется, отважную четверку кладоискателей никто и не думал искать. Мадд Хефейд был в отъезде, а достойная дама Гвирис как раз прилегла отдохнуть.
Той же ночью Хелит снова отправилась к тайной гробнице, но уже не мародерничать, а тщательно перерисовать надпись на саркофаге. Одно из слов показалось ей знакомым.
«…А еще в одном старинном свитке я нашла упоминание о некоей Ридвен из Аун-Хот, по прозвищу Ястребица. Редкий пример, когда женщина стала прославленной воительницей».
Из письма Хелит к Мэю.
«Ридвен Ястребица – первая жена того самого Эйрикелла Воителя. Говорят, она была великой волшебницей. Интересно, где ты сумела найти упоминание о ней, ведь ее имя стерто из всех хроник?»
Ответ Мэйтианна’илли.
Летний вечер сжимал в страстных объятиях разомлевший от жары город. Но тот, уже которое столетие безнадежно влюбленный в беспокойное море, принимал ласки как должное, словно знаки внимания давно опостылевшего поклонника, но не отвечал взаимностью. Он печально глядел тысячами окон в закат, безо всякой причины ожидая чуда. Звали его Лот-Алхави – Гора Бессмертных Воинов. За три тысячи лет город растерял свою изначальную воинственность, постепенно превращаясь в изысканный монумент былому величию. Не осталось даже намека на то, что когда-то на высоком скальном уступе искусные униэн возвели могучую грозную крепость, державшую в повиновении все побережье от устья Сироны до отрогов Ангайских Белых гор. Впоследствии все эти земли стали называться Тир-Луниэном, а крепость превратилась в трепетно хранимое сердце страны и всего народа. Великие поэты называли Лот-Алхави «устремленным в океан каменным кораблем», сравнивали с золотым цветком, выпавшим из руки Ито Перворожденной. А с чем еще можно было сравнить столицу униэн в час заката, когда каждый камень, каждая стена и каждое окно окрашивались во все оттенки солнечного золота? Сколько странников, оказавшись волею случая в этот миг на улицах Лот-Алхави, навеки прикипели к нему всем сердцем и никогда больше не покинули пределы городских стен! Сколько гордецов и честолюбцев, впервые глядя на белые стены Города Королей, говорили себе: «Ты будешь моим! Ты покоришься моей воле!» Но Лот-Алхави горазд на сюрпризы и никогда не оправдывал чужих ожиданий. Только тот, кто сумеет полюбить его извилистые улицы, его дома-крепости и дома-шкатулки, его суровые нравы и печальные песни, только тот, кто добровольно откажется от своей сущности и примет его целиком, может рассчитывать на благосклонность древней столицы.