– Та-ак, та-ак, – зловеще протянул старлей, разглядывая компанию сыщиков. – Знакомые детки. Докатились, значит? Думали, не догадается никто? – Он величественно простер к ребятам пухлую ладонь – левую, потому что в правой держал какую-то толстую растрепанную книгу, – и отрывисто скомандовал: – Украденные документы сюда, быстро!
– Что вы такое говорите? – немедленно возмутилась мама близняшек. – Это наши дочери и их друзья! Как вы можете их обвинять!
– Вы их просто не знаете, дамочка, – снисходительно поглядывая на Марию Алексеевну, обронил Пилипенко. – Будь вы с ними знакомы столько, сколько я…
– И сколько же вы с ними знакомы? – поинтересовалась Лена Федорова.
– Да уж подольше, чем все присутствующие! Я еще летом предупреждал – колония по ним плачет. По всем… – он наскоро пересчитал глазами столпившихся в двери ребят, – по всем пятерым… – заметил сидящую в уголке Бомбину, – …шестерым… – добавил гуся, – …семерым!
– Колоний для гусей не существует, – очень серьезно заметил сосед Саша. – Все гусиные преступления, независимо от тяжести, караются смертной казнью. С последующим съедением преступника.
– И правильно! – энергично кивнул Пилипенко. – Гусь в их банде вообще главный, его давно надо было… – Пилипенко скроил зверскую рожу и руками сделал движение, словно сворачивая гусю шею.
Катька протестующе вскрикнула и на всякий случай подхватила своего любимца на руки. А Пилипенко продолжал:
– Пилипенко предупреждал! И вот, пожалуйста, все, как я говорил, не дети – форменная мафия! Документов на миллионы украли. А начали-то с малости, с ерунды, тьфу – двух старушек убили.
Лена Федорова прикрыла рот рукой, сдерживая душивший ее хохот, и кинулась к дверям.
– Вы куда, дамочка? – сурово окликнул ее Пилипенко. – Сядьте где сидели. Вы здесь на расследовании, а не в гостях у соседки!
– Вообще-то я в гостях, и именно у соседки, – сдавленно хихикая, пробормотала Лена.
– Ваши соседи к делу отношения не имеют!
– Как же не имеют, украли-то у них!
– Украли? Вы украли? Признаетесь?
– Погодите, вы же только что утверждали, что документы взяли дети. А теперь обвиняете мою жену! – возмутился Юра.
– Действительно, дети, – задумался Пилипенко и жалостно вздохнул: – Тяжелое дело, столько подозреваемых! Но ничего! – приободрился Пилипенко. – Начнем сначала. – Он открыл свою книгу, перелистнул несколько страниц, потом озабоченно поинтересовался: – Где тут у вас стол?