«Мерседес» Прилуцкого остановился возле высотного многоэтажного строения на Перспективной, и Анатолий Сергеевич, кряхтя, выбрался из салона и взглянул на часы. Нормально. Он на лифте поднялся на шестой этаж, прошел по длинному коридору и, свернув в левое крыло, оказался у дверей собственного офиса. В приемной уже сидела Альбина.
– Анатолий Сергеевич, вас ждут.
Она вспорхнула ему навстречу, как птичка, которой бросили на подоконник горстку семян. Однако Прилуцкий только кивнул ей и, отворив дверь, вошел в кабинет. За длинным столом сидели двое. Курчавый крючконосый мужчина откровенно восточного типа по правую сторону стола и господин преклонных лет с зализанными набок волосами – по левую. Прилуцкий прекрасно знал их обоих. Он сотрудничал с ними на протяжении последних четырех лет, и за это время компаньоны прониклись друг к другу безграничным доверием. При его появлении мужчины предприняли попытку встать из-за стола, но Прилуцкий энергично взмахнул рукой.
– Сидите-сидите. Рад вас видеть, ребята.
Он прошел в недра своего кабинета и занял место во главе стола, с трудом втиснув тело между подлокотников крутящегося кресла, опять машинально посмотрел на часы и отметил тот факт, что новую сигарету ему можно будет закурить уже через тринадцать минут.
– Как долетели?
Курчавый человек восточных кровей, Хатам Абдураимов, в прошлом известный в своих родных краях лидер коммунистического движения, склонил голову набок, достал из кармана носовой платок и шумно высморкался.
– Неважно, дорогой, – его русский язык был далек от совершенства, несмотря на регулярные визиты в Россию. – Холодно у вас тут. Ужас как холодно, Толик.
– Простудился? – переспросил Прилуцкий.
– Да-да, – согласно закивал Абдураимов. – Холодно, Толик. В самолете тоже холодно было.
– Ясно.
– Так что ты нам скажешь, Толя? – тут же взял инициативу разговора в свои руки второй гость столицы, переводя его в деловое русло. Он говорил с едва заметным акцентом, жестко печатая каждое слово. Прилуцкий знал, что этот его партнер успел много времени провести на российской земле. При этом ни сам Прилуцкий, ни кто-либо другой не знал настоящего имени этого человека. По паспорту он значился как Михаил Недлин, а для своих – Жора Самаркандский. – Ты договорился насчет новой цены?
– Почти.
Недлин вскинул густые брови.
– Сейчас подойдет человек, и мы в рабочем порядке решим этот вопрос. Но я думаю, никаких проблем не возникнет…
– Ты смотрел товар, Толик? – вновь встрял Абдураимов.
– Да, я его посмотрел. Товар хороший, высокого качества. Тут никаких претензий.