– Успокойтесь, Анатолий Сергеевич, – Гуров продолжал разговаривать с задержанным свысока. – Я прекрасно знаю все, о чем писалось в газетах. Но это было до того, как нам открылись новые обстоятельства смерти Свешникова.
– Какие?
– Свешников умер от передозировки запрещенного препарата.
Полковник не располагал широкой информацией по этому вопросу, но в беседе с Прилуцким решил блефануть. Всегда полезно продемонстрировать преступнику более глубокие знания, чем на самом деле. Хотя по растерянному виду Прилуцкого Гуров уже догадывался, что ему не удастся почерпнуть из разговора с ним много полезной информации. Если Свешников был убит и его смерть связана с той незаконной сферой деятельности, которой он занимался, то Прилуцкий прямого отношения к ней не имел.
– Запрещенные препараты, торговля наркотиками… Вам не кажется, Анатолий Сергеевич, что два эти понятия могут быть тесно связаны друг с другом? Нет? А вот мне кажется.
– Какого препарата?
Прилуцкий хотел было вскочить на ноги, но тяжелый взгляд Гурова, устремленный ему в лицо, удержал задержанного от столь необдуманного поступка. Он тоскливо покосился на пачку сигарет, которую полковник достал из кармана и положил на стол справа от себя. Согласно установленному графику Анатолий должен был уже выкурить пятую по счету сигарету, но его собственная пачка осталась в офисе «Богемии».
– Это вам лучше знать, – ответил Гуров.
– У нас не было поставок никаких препаратов, – открестился Прилуцкий. – Я вообще никогда не брал у Недлина ничего, кроме кокаина. И Скорпиону я передавал только кокаин. А если он находил где-то еще что-то, то я об этом ничего не знаю. Клянусь! Черт возьми! Да, насколько мне известно, Скорпион и кокаин-то никогда не принимал. Он не был наркошей в отличие от этих…
– От кого? – ухватился Гуров.
– От всех этих дегенератов, что посещали бои без правил в «Рекруте». «Золотая молодежь», как они себя называют. Только какая она, к черту, золотая! Скопление идиотов. Конченые наркоманы, – Прилуцкий помялся. – Не угостите сигареткой, Лев Иванович?
Гуров достал сигарету себе и придвинул пачку к сидящему напротив Прилуцкому. Тот жадно закурил, пуская густые клубы дыма и совершенно не обращая внимания на непривычно низкое качество табака.
– А вы сами там бывали? В «Рекруте»? – спросил полковник.
– Боже упаси! – На лице Прилуцкого отобразилось такое презрение, словно речь шла о любви к грязной привокзальной шлюхе. – Хотя Фролов не раз приглашал меня. Но я тактично отказывался под каким-нибудь благовидным предлогом. Я вообще не выношу вида крови.