Анна Сверд села в постели и сжала руки. Она считала, что читать Библию вовсе ни к чему. Она понимала, что это только вступление к чему-то тягостному, что она сейчас услышит. Уж лучше бы сразу говорила.
Ленсманша начала читать главу тринадцатую из Первого послания к коринфянам:
— «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, любовь не гордится;
Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла;
Не радуется неправде, а сорадуется истине.
Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».
Ленсманша, вспомнив, видно, свою свадьбу, читала эти удивительные слова взволнованно, и Анна невольно заслушалась. Ей казалось, будто слова эти были взяты из ее сердца. Никогда она еще не слышала из Библии ничего вернее и справедливее.
Когда ленсманша перестала читать, Анна повторила последний стих про себя.
— Может быть, тебе еще раз прочесть?
— Да, — еле слышно прошептала взволнованная невеста.
Брови у нее теперь были уже не так сурово нахмурены. И взгляд не был больше так неподвижен. У ленсманши появилась надежда, что она сможет выполнить данное ей поручение, не встретив слишком бурного сопротивления.
«Так и есть, — подумала она. — Анна Сверд далеко не глупа. Она слышала только что речь своего мужа и, верно, понимает, как обстоит дело».
Она прочла еще раз прекрасные слова о любви и отложила Библию.
— Если окажется, что все не так, как ты ожидала, подумай об этих словах.
Глубокие, скорбные глаза глянули на говорящую. Сказанное можно было принять за обычное поучение невесте, но это могло быть и предисловием к чему-то страшному, что должно с ней случиться.
Ленсманша поспешила объяснить свои слова.
— Видишь ли, я хочу сказать, что если любишь истинною любовью, то не станешь думать о житейских делах. Замуж выходят не за лошадь и корову, не за служанку с работником.
Фру Рюен показалось, что Анна ведет себя весьма странно. Подобный намек должен бы был ужасно обеспокоить ее. А она не сказала ни слова и сидела не шелохнувшись. Надо было объяснить ей все поподробнее.
— Не подумай, дитя мое, что я непрошено вмешиваюсь в твои дела. Когда ты поднялась наверх, твой муж пришел ко мне и откровенно рассказал о том, что вас ждет в будущем. Я спросила его, знаешь ли ты все это, и он ответил, что ты знала все с первой же вашей встречи.
Тут Анна Сверд наконец заговорила:
— Что я знала? — спросила она, но голос ее звучал совершенно безразлично. Видно, не это она боялась услышать.
— Разве ты не помнишь, — сказала фру Рюен, невольно повышая голос, словно она говорила с кем-то, кто еще не совсем проснулся, и хотела разбудить его, — разве ты не помнишь, как он говорил тебе, что хочет вести жизнь во имя Христово? Нынче вечером он говорил то же самое.