- Черт, блин! А это еще что?
Маленькие огоньки сзади прибавили мощности и яркости. А также стали разноцветными. Менты! Срочно торможу. Пристегиваюсь. В Штатах езда непристегнутым - большое нарушение. Забываю сделать музыку потише. Руки на баранку, как и положено.
Как в крутом боевике сзади, крадучись, подбирается полицейский. Фонарик на уровне глаз, вторая рука на кобуре. Уверен, сидящий в машине, уже расчехлил пистоль и сидит наготове. В груди нехорошо начинает холодеть. Сглатываю. Вкус алкоголя чувствуется даже в слюне. Медленно открываю окно со своей стороны.
- Добрый вечер, сэр! Могу я попросить ваши документы?
- Здравствуйте, офицер! Одну секунду, - достаю судорожно два из трех необходимых документа и протягиваю менту, смачно выдыхая в сторону.
- Где ваша страховка? - спрашивает мент, светя в салон фонарем, - сделайте музыку потише.
Это меня возмущает. Моя машина, как хочу, так и слушаю.
- Я не буду делать музыку тише. А страховку я забыл дома.
Мент просовывает чайник в салон и начинает водить фонарем. Нюхает. Еще раз нюхает. Все понимает.
- Сэр, вы находитесь под воздействием алкоголя. Прошу вас выйти из машины, - все очень галантно и утонченно. Поражен, раздавлен.
- Я не пьян, офицер.
- Прошу вас выйти из машины, - повторяет свою просьбу мент.
Заваливаясь набок, я кое-как вылезаю из своего Шевроле. Пытаюсь стоять прямо. По-моему, не очень получалось, но я стоял на своем до конца.
- Я не пьян офицер.
- Пройдите по прямой приставным шагом, сэр.
Это надо было видеть. Я сдулся, я провалился, я засыпался. Два приставных шага, и я кренюсь вправо, судорожно перебираю ногами, чуть не падаю в кювет. Да… Меня одаривают браслетами, запирают мою машину, сажают на заднее сиденье чудо-воронка и везут в Городской Центр города Линден, где находится доблестное отделение местных акабов.
Дальше - совсем смутно, видимо, от волнения. Меня препроводили в комнату, где сидел симпатичный усатый мусор. Перед глазами все плывет, я дую в трубочку, любезно предоставленную усатым офицером. Не поверите, но вспоминаю Задорнова и хочу, чтобы показатель уровня алкоголя в крови зашкалил, и все доблестные американские менты охренели!
И еще качаю права. Что говорил, точно не помню, точнее, совсем не помню. Помню лишь, как меня, упирающегося и что-то кричащего насильно провожают в камеру. На следующий день офицер, который выдавал мне все вещи говорил, что я дико всех ругал, говорил, что ненавижу Америку и орал что-то про русскую душу, которую им, смиренным винтикам американского ЗОГа, никогда не понять. Но это было только завтра.