В другом своем заявлении Хомский просит американцев «принять во внимание то, что большая часть мира видит—и по праву—в США одну из главных стран-террористов. Можно, например, вспомнить, что в 1986 году США были осуждены Международным судом за «незаконное использование силы» (международный терроризм), но затем наложили вето на резолюцию Совета Безопасности, призывающую все страны (а именно США) придерживаться норм международного права».
Определение терроризма, даваемое в фильме «Западное крыло», гораздо проще: терроризм—это результат нетерпимости, мотивированный невозможностью принять универсальный рецепт решения всех проблем—плюрализм. Плюрализм по самой своей природе представляет собой угрозу для существования того, кто строго придерживается буквы закона, не позволяющего каких-либо отклонений и навязывающего тоталитарное подчинение. Приверженцу этих жестких систем, угрожает не только мультикультур-ность американского общества, существование различных религий, рас и стилей образа жизни, но и возможность большого количества точек зрения по какому-либо вопросу. И снова стереотипное восприятие закрывает собой историю, вытесняя несущественную на первый взгляд информацию, имеющую решающее значение для неискушенной публики. История мусульманского общества и ислама—как религии и закона—основывается на толерантности к различным мнениям. Ислам по самой своей сущности имеет плюралистический взгляд на мир, что живо иллюстрируется всей его историей. Мавританская Испания, Испания под правлением мусульман была золотым веком талмудического учения. Во времена Реконкисты, когда Испанией управляли католические монархи Фердинанд и Изабелла, этика национальной чистоты расы потребовала изгнания евреев, которым пришлось искать прибежище в мусульманской Османской империи, где они и бы. уп приняты с распростертыми объятиями. У плюрализма, до которого современному обществу еще далеко, также есть своя история. Но она не должна отвлекать нас от урока гражданского права в фильме «Западное крыло».
Авторы фильма признают, что мусульманином быть нелегко. Это показывается в сцене допроса Рахима Али. Служащего Белого дома по имени Рахим Али, американского араба, закончившего Массачусетскнй технологический институт, заподозрили в терроризме. Его уводят на допрос. Рахиму Али приходится отвечать за то, что его отец совершил пожертвования в пользу организации под названием «Защитники святой земли» и за участие в демонстрациях протеста против присутствия американских войск в Саудовской Аравии. Али объясняет, что Саудовская Аравия—родина двух священных городов ислама и, по его мнению, истинной целью американской военной интервенции является американская заинтересованность в арабской нефти. Но более всего он выступает против двойных стандартов, согласно которым армия, в которой женщины служат наравне с мужчинами, отправлена «на защиту мусульманской династии, где женщинам не позволяется даже водить машину!» Протест Али напоминает па-терналистские воззрения Лео МакГарри, начальника штаба. «Может быть, мы сможем их научить», — говорит он. Но сторонников либерализма эта история ни в чем не убеждает, она слишком однозначна и эмоциональна. Али говорит, что обычно американцев арабского происхождения подозревают первыми, «когда происходит что-то подобное», и это просто «ужасно». Говоря от имени всего народа, блистательный Лео возражает: «Я не