Из того, что мне удалось расслышать, подойдя ближе, понять можно было только одно: между Аркадием и устроившимся на моем месте за столом уголовником миром и не пахло. Расслышать, правда, удалось немного.
– Короче! – прихлопнул ладонью по столу Вадим, набрал в грудь воздуху и злобно прошипел: – Ты, Трехгубый, не у дел, ладно, пользуйся положением, но скажи этому своему Стихарю, что, если он не поспешит расплатиться, как обещал, получит паяльник в задницу. Или ты за него!
Вадим, завидев меня, порывисто поднялся, сверху вниз глянул на сидевшего с опущенной головой Аркадия, сунул руки в карманы чересчур свободных для него штанов и, сердито сопя, проследовал мимо, к своему коллеге.
Народу в зале заметно прибавилось, стало шумно и людно. Несмотря на оставшийся до закрытия час, люди шли парами и компаниями, занимали свободные места за столиками, подзывали официантов, заказывали и поглощали еду. Не веселиться сюда шли, а плотно и хорошо поужинать. И за наш столик яркогубая девица попыталась подсадить сотрапезников. Я согласилась, но Аркадий ублажил ее хорошей купюрой, и остаток времени мы провели в относительном одиночестве.
Аркадий залпом опрокинул бокал мартини, пытаясь стряхнуть с себя уныние, в которое впал после неприятного разговора, оживился, вплотную занялся выпивкой, остывшим мясом и байками, которые заинтересовали меня намного больше истории происхождения сидра, а чуть позже стали забавлять и даже рассмешили. Мог он, лицо армейской национальности, управиться по желанию со своим настроением. Мог и развлечь разговорами симпатичную ему женщину.
Бандиты быстро испарились из памяти, и стало хорошо настолько, что, выйдя на снежок и воздух, мы чуть ли не в обнимку отправились по пустеющим улицам в сторону моего дома и говорили без умолку о всякой беззаботной всячине, даже дурачились, хохоча и швыряясь снегом. А чуть позже, у моего подъезда, стали прощаться, без обид и чуть ли не чопорно.
– Не следует гнать лошадей? – спросил Аркадий, проницательно уловив мое нежелание видеть его сегодня в своей постели.
– Не сегодня, Аркаша, ладно? – попросила я. – Ты не обидишься?
– Нет так нет, – пожал он плечами. – Перенесем на будущее? Буду надеяться, что на ближайшее...
В ответ и в подтверждение я поцеловала его, а он ответил так искусно и энергично, что я чуть было не изменила своего решения, с трудом удержалась, чтобы не пришпорить нашу «пару гнедых», едва не взяла его за руку для того, чтобы втащить на свой этаж и не потребовать повторения в более подходящих не только для поцелуев условиях. А когда он, погладив меня замерзшими пальцами по щеке, махнул на прощанье рукой и пошел, не оглядываясь, к углу дома, ругнула себя за свою строгую последовательность и неспособность легко отказываться от заранее намеченных планов.