Кофейку, кофейку и еще раз кофейку для поднятия умственного тонуса! Чашечка маленькая, чуть больше наперстка, пустеет быстро. Для того такая крохотная, чтобы успеть употребить напиток до того, как он начнет остывать. Настоящий кофе не только надо уметь заваривать, но и пить – тоже.
Из духовки пахнуло теплом и густым кофейным ароматом. Я с удовольствием вдохнула его и почувствовала, что совсем немного остается до того момента, чтобы вот так, не вставая с корточек, впасть в состояние, выражаемое одним коротким и емким словом «кайф!». Если и есть у меня слабости, то любовь к хорошему, по-настоящему приготовленному кофе – одна из них.
По телевизору началась ночная программа, и очередная, изможденная диетами певчая трясогузка самозабвенно трясла костями, изображая крайнюю степень исполнительского экстаза. Тайм-аут.
Час ночи. Время глухое. И как же странно прозвучал в это мгновение телефонный звонок. Или ошиблись номером, или кому-то я понадобилась так неотложно, что решили будить, пренебрегая всякими приличиями. В любом случае, подождут, пока кофе не допью.
– Татьяна? – прозвучал в трубке осторожный голос.
– Извинений не принимаю! – рявкнула я в ответ, изображая раздражение разбуженного человека.
– Каких извинений? – по-прежнему осторожно удивились на том конце провода, и я решила стать еще более грубой.
– Кто меня беспокоит?
– Радик.
– Кто? – не поверила я своим ушам.
– Радик Абдулатипов. Ты проснулась, Ведьма?
– Вспомнила, – ответила я. Пусть довольствуется хоть этим.
– Если хочешь, скажу, от кого узнал номер твоего телефона.
– Не хочу, – ответила я. Пусть не думает, что я настолько наивна, чтобы задаваться подобными вопросами.
– Я чего звоню, – перешел он к делу, – ты моей помощью довольна?
– Да, я благодарна тебе, Радик. – Пришлось немного покривить душой, не ему я была благодарна за информацию, до осмысления которой пока еще не добралась, а Цибизу. По его распоряжению ты, Радик, облагодетельствовал меня, а теперь хвост веером распускаешь. И что же тебе, интересно, надо в уплату за услугу?
– Если благодарна, сделай добро мне и своему другу, Трегубову, а? Передай ему мое предложение. Ему же жить легче станет.
Он выдержал паузу, дожидаясь моей реакции, но я использовала эту паузу только для того, чтобы обругать его про себя как можно язвительней. Поэтому молчание не затянулось:
– Я мог бы прямо к нему человека послать, ты ведь понимаешь, но подумал, что через тебя получится быстрее.
Поняла я его, конечно, что уж тут непонятного? Видел Радик, как приятно мы с Аркадием проводили вечер, и предположил естественное – что вынырнула я к телефону из-под одеяла и из-под бочка, как они его называют, Трехгубого. И далек, и близок был Радик к истине одновременно. Но ошибается он в одном – я, хоть и женщина, но все-таки Ведьма, и не кинусь сломя голову выполнять просьбу какого-то бандита. Этого не случилось бы даже в том случае, если бы Аркадий сейчас и в самом деле лежал в моей постели.