– Послушайте, Вячеслав, я не из ГПУ и сейчас не тридцать седьмой год. Позвольте даме войти хотя бы в прихожую.
Этот не совсем убедительный, но весьма эмоциональный аргумент почему-то вывел Крамского из состояния ступора. Он встрепенулся, извинился, и мне наконец удалось проникнуть в помещение.
Позже, когда мы уже разговорились, оказалось, что Слава Крамской вовсе не такой тормоз, каким показался вначале, а вполне приятный парень. Просто жил отшельником, и очаровательные молодые барышни отнюдь не баловали его своими визитами.
Слава рассказал мне про Дину все, что знал.
– Она была, наверное, самая хорошенькая на факультете. И очень умная при этом, серьезная. Студенческих вечеринок и тусовок никогда не посещала. Пару раз только была на каких-то факультетских праздничных дискотеках, но было видно, что она там откровенно скучает. И это отнюдь не от недостатка кавалеров. Просто ей непонятно было, по какому случаю веселье? Это я сейчас только стал понимать. Она словно была взрослее нас. Я, наверное, сейчас чувствовал бы себя так на вечеринке семнадцатилетних подростков, у которых вовсю играют гормоны, и от избытка энергии они разве только на ушах не прыгают. У нее же были другие интересы. Она читала запоем таких авторов, про которых мы и не слыхали. А если и слыхали – то все равно было не до них.
– Откуда вы знаете, что именно она читала?
– Да она сама в ответ на очередную мою попытку поухаживать за ней спросила: «А ты Кастанеду читал? А Борхеса?» Когда я честно сказал, что не читал, она довольно высокомерно ответила: «Ну и о чем же мне с тобой разговаривать?» Она вообще вот в таком стиле и пресекала все ухаживания кавалеров. Словно опрокидывала на тебя ведро ледяной воды. Я тогда, помню, бросился без разбору читать всех упомянутых ею авторов, чтобы потом блеснуть ученостью. Но многого тогда у них не понял – голова совсем другими мыслями была забита. Это потом уже, когда к учебе стал более ответственно относиться, когда всякие там любови-моркови меня уже не интересовали, словом, когда наконец вспомнил, зачем, собственно, поступал на философский факультет, я много книг перечитал и оценил по достоинству.
– Так что же ваши отношения с Диной?
– Ну, как говорится, романа не получилось. Отшивала она меня, отшивала, а потом я и сам отстал – надоело унижаться. В общем, она мне хороший урок дала, сама того не понимая. Жестко, больно, но открыла мне одну истину – надо не казаться, а быть. И причем быть не для кого-то, а для себя.
– А сейчас вы поддерживаете отношения?
– Нет. Встречал несколько раз в городе, только душевного разговора не выходило – «привет, как дела, пока».