– Слышь, отец, – сказала я, протягивая ему сто рублей. – Там вот от столба собачку увели... Не видал, кто?
– Волк тамбовский тебе отец, – ответил нищий, даже не посмотрев на купюру.
Это был по виду глубокий старик. Он изображал калеку, но не слепого. С его места открывался наилучший обзор территории, прилегающей к магазину, у которого стояла одинокая старушка с оборванным поводком.
Из всего этого я сделала вывод, что столь невежливая отповедь нищего обусловлена малыми размерами предложенного вознаграждения. Пришлось доставать одну старушкину сотню. Это было запредельно много, но по виду нищего я сразу поняла, что на меньшее он не согласится. Со своего места он мог видеть не только, как украли собаку, но и то, как я разговаривала со старухой, и наверняка сразу догадался, что информация мне нужна.
– А может, все-таки припомнишь? – снова очень вежливо спросила я.
Нищий наконец соблаговолил слегка повернуть голову в мою сторону, в то же мгновение сотенная купюра исчезла в кармане его старой телогрейки.
– Лет сорока, коричневые брюки и пиджак. Старые. Рубашка красная, – заговорил нищий, снова глядя куда-то вбок. – Без галстука. Отрезал ножом, ушел в подворотню.
Я снова посмотрела в сторону магазина. Поблизости от него была только одна подворотня в доме, где располагался ломбард. Но неподалеку было еще несколько подворотен, поэтому я решила уточнить:
– Подворотня рядом с ломбардом?
– Сама не видишь? – раздраженно и с каким-то озлоблением ответил нищий, и я поняла, что разговор окончен.
Что ж, спасибо и на том. Я вернулась к столбу, возле которого ждала меня Серафима Карловна, и предложила ей пройти со мной.
– Что сказал вам этот человек? – озабоченно спросила старушка. – Он видел, кто украл Людочку? Куда он ее повел?
– Постараемся это выяснить, – коротко ответила я.
Мы вошли в подворотню, но оказалось, что это проулок. Выйдя на другой стороне его, мы оказались на тихой улице, где почти не было автомобильного движения, росло много деревьев и стояли лавочки.
На одной из лавочек сидел благообразный старичок и с довольным видом смотрел то на свежую листву деревьев, то на ясное голубое небо.
– Здравствуйте, – обратилась я к нему. – Извините за беспокойство, но вы случайно не видели, здесь не проходил мужчина с собакой? В таком коричневом брючном костюме?
– Проходил, а как же, – ответил старичок, и его улыбка расползлась почти до ушей. – Они тут один за другим проходят... мужчины-то эти. В костюме... хе! Этот костюм шили, чай, когда я еще не родился. Мужчина... Хе!
Я не очень понимала, к чему он клонит, и недоумение, вероятно, отразилось на моем лице.