– Так померла она, – трагическим шепотом сообщила мне старушка. – Уж больше года назад померла. И сама отмучилась, и они отмучились. Царствие ей небесное! – Судя по промелькнувшей в щели руке, старушка перекрестилась.
– Вот это да! – делая вид, что поражена этим известием, сказала я. – Как же я деду-то это скажу? Она же на пять лет его моложе! А отчего она умерла?
– Так разбило ее, – тем же тоном произнесла она.
– Чем? – удивленно спросила я.
– А параличом! – внушительно проговорила она.
– Нет! Я деду ничего говорить не буду! – решительно заявила я. – Он у нас старик бодрый, а как услышит такое, так тут же себе кучу болезней придумает и чахнуть начнет!
– И не говори! – поддержала меня она.
– Ну, а Люся-то с Аней как? – продолжала допытываться я.
– Люся-то, как мать слегла, работать продолжала, а за бабушкой Аня ухаживала. Нет! Ну вот ты мне скажи, зачем ей было дальше после школы учиться? Чтобы горшки таскать? Да и теперь она почти что прислуга, по разным домам бегает, за чужими людьми убирает!
– Да разве же она тогда знала, чем все закончится? – возразила я. – Она же нормально жить собиралась!
– И ведь чуть ли не накануне ее свадьбы Татьяна слегла, – продолжала старушка. – Уж как Анька убивалась! Бессонница у меня, так я слышала, как она по ночам в ванной рыдала! Хоть вода и шумела, а мне все равно слышно! Через счетчик, – таинственно сообщила она.
– Как же здесь не зарыдать было, когда вся ее жизнь коту под хвост полетела! – согласилась я.
– Уж как мы ее здесь все жалели! – вздохнула она. – Уж на что я старая карга, а и то, когда в магазин шла, всегда у нее спрашивала, не надо ли чего. Где же ей было за покупками бегать, когда она неотлучно при Татьяне находилась, Люся-то целыми днями на работе. Да и все остальные тоже помогали им чем могли. Лешка как из тюрьмы освободился, вон два раза в неделю, как бог свят, с большущими пакетами приезжал.
– Это что же еще за родня у них такая уголовная нашлась? – совершенно искренне удивилась я.
– Да не родня он им! – отмахнулась старушка.
– Чего же тогда помогал? – спросила я.
– А! Приблудный он! – скривилась она.
– Еще не лучше! – воскликнула я.
Увидев мою неподдельную заинтересованность, бабушка совершила моральный подвиг: щель немного увеличилась, затем звякнула цепочка, дверь широко распахнулась, и старушка начала рассказывать:
– У нас тут на первом этаже в однокомнатной Алевтина жила. Дочка ее замуж за дальнобойщика вышла и Лешку родила. А куда его девать? Муж – в рейсе, сама – на работе, вот она его бабке и подкидывала! Тут он у нас на глазах и вырос. Лет семь ему было, когда его мать машиной сбило насмерть. С тех пор он у бабки и поселился – отец-то постоянно в разъездах.