– И что вы собираетесь делать с этой информацией? – поинтересовался он.
– Есть у меня желание в Пензу съездить и с вашими родителями поговорить, – сказала я. – Да и Таисии Петровне с Мариной мне очень хочется в глаза посмотреть.
– Вы с моим отцом поосторожней будьте, а то он нравом крут, – предупредил он меня.
– Да хоть на руку тяжел! – беспечно ответила я. – Вы за меня не беспокойтесь! – усмехнулась я. – У меня черный пояс по карате, и между прочим, вполне заслуженно.
– Ну, тогда я за вас действительно спокоен, – произнес он, и в его голосе мне почудилась улыбка.
– Вы не будете возражать, если я дам ваш номер телефона Тамаре и вашему отцу? – спросила я.
– Тамаре обязательно, а вот отцу... – засомневался он.
– А вот теперь я вам скажу: не беспокойтесь! Я собираюсь рассказать ему все, что узнала, и, думаю, он резко изменит свое мнение о собственном сыне.
– На вашем месте я не был бы столь оптимистичен! – возразил он.
– У меня есть очень веские доказательства в вашу пользу, так что готовьтесь к тому, что он встретит вас с распростертыми объятиями, – заверила его я.
Положив трубку, я отключила микрофон, а потом посмотрела на часы и, поняв, что магазин еще работает, позвонила в «Дом книги» и попросила позвать к телефону Герасимову.
– Тамара! Вы помните меня? Я Татьяна Иванова, и мы с вами недавно беседовали о Викторе Чернове, – сказала я, когда она мне ответила.
– Помню, конечно, – без особого энтузиазма в голосе отозвалась она. – А что?
– Я только что разговаривала с Виктором. Он сейчас служит на Сахалине и хотя не разведен, но давно ушел от жены и живет один. Он очень просил меня дать вам его номер телефона, – приукрасила я истину, но решила, что большого греха в том нет, и предупредила ее: – Правда, звонок туда довольно дорогой, но...
– Диктуйте скорее! – закричала она. – Черт с ними, с деньгами!
Она записала номер, а потом еще два раза повторила его, чтобы проверить, правильно ли она записала.
– Спасибо вам! – со слезами в голосе поблагодарила меня она.
– Пока не за что! – усмехнулась я. – А вот если у вас, дай бог, все наладится, то тогда я с удовольствием приму вашу благодарность.
Я скопировала обе диктофонные записи на другую кассету и подумала: «Ну вот! Две судьбы я, кажется, соединила, и это мне, наверное, зачтется в случае каких-нибудь особо тяжких прегрешений. А теперь не мешало бы и справедливость восстановить!» Я быстро собрала сумку, положив туда кассету и диктофон, и, поставив будильник на четыре часа утра, легла спать – мне предстояла дорога в Пензу.