Неминуемое развитие искусственного интеллекта (Азимов называл это «конфликтом, которого можно избежать», однако немногие согласны с тем, что это так на самом деле) означает соревнование с людьми и, может быть, даже атаку на человечество, на которую пойдут машины, рассматривающие людей как угрозу или ненавидящие их за то, что они создали ИИ. Машины могут обходиться с людьми как с лишенными логики паразитами. Возможно, Шелли и Чапек были правы. Фредерик Браун изобразил компьютер размером с галактику, который становится Богом в рассказе «Ответ» («Есть ли Бог?» — спрашивает главный герой, поворачивая выключатель, и компьютер отвечает ему: «Да, теперь существует!»), а Харлан Эллисон придумал мстительный богоподобный компьютер в романе «У меня нет рта, но я должен кричать» (1967), уничтожающий всех людей, за исключением пяти несчастных, которых он собирается подвергнуть вечным мукам. Грегори Бенфорд в серии «Великая небесная река» (1987) описывает войну между органической и неорганической жизнью в масштабе всей Вселенной, Грег Бир в «Королеве ангелов» (1990) — нависшую возможность рождения ИИ, тогда как Вернор Виндж в «Пламени из глубины» (1992) предполагает, что в результате какого-то неотвратимого эволюционного процесса ИИ станут подобны богам, которые будут повелевать обширной пустотой за пределами галактик.
«Матрица» — наследница всех этих традиций, хотя и фильм, и его создатели могут этого и не осознавать. Уникальной «Матрицу» делает объединение разнородных элементов из пантеона научной фантастики потрясающим новым образом: здесь есть и парадокс реальности, и враждебный искусственный интеллект, и виртуальная реальность, и, конечно, много оглушающей пальбы. Не говоря уж о превращении людей в живые батарейки. Впрочем, научная основа последней «фишки» кажется слабенькой — я предпочитаю версию Роберта Сойера, согласно которой ИИ используют вычислительные мощности человеческого мозга.
В качестве альтернативы предлагаю собственную теорию: люди необходимы компьютерам в качестве независимых единиц в игре, в которую они играют, — в игре в Бога. В этом случае людей можно было бы назвать живыми шахматными фигурами, хотя никаких установленных «ходов» здесь не существует. Каждая личность, каждое, отдельное сознание создает новую индивидуальность, на базе которой реализуется компьютерная власть над жизнью и смертью, открытиями и иллюзиями, борьбой и поражением. В рассказе Эллисона люди живут в «аду» и осознают постигшую их кару, и все это — часть наказания одного-единственного оставшегося в живых человека: он понимает, что происходит, но даже не может выразить свою агонию. В «Матрице» люди — до боли напоминающие современное человечество — должны выяснить это. Что толку быть богом, если у тебя нет никого, на ком ты мог бы испробовать свою власть?