Не то чтобы я не видел эти штуки раньше. Видел. Они были почти в каждом стойле. Кое-где к ним привязывали лошадей по необходимости. Но ни разу мне не пришел в голову простой вопрос — зачем здесь эти детали? С какой целью их вмонтировали в стену? Привязывать лошадей? Для этого можно было обойтись простой скобой. Зачем эти выступы, пересечения, выточки?
Что-то шевельнулось в моей голове. Фрагмент древней, забытой картины на мгновение выглянул и опять спрятался. Я не успел ничего понять.
Я поднялся, ощупал деталь, подковырнул скребком. Все было ужасно старое, забитое землей и ржавчиной.
Момент был упущен. Я не успел вспомнить, для чего эта железка. Посидел немного у стены, напрягая мозги, но тщетно. Дальше я работал с неохотой, ощущая досаду, обиду и чувство какой-то потери. Мимо меня прошагало немалое в моем положении открытие, а я возился с грязью, словно ничего не произошло. Словно я рожден был для этой грязи. Черт знает что...
Через некоторое время подошел Укравший Мясо. Он тяжело дышал и разминал плечи — ему сегодня поручили таскать камни, чтобы укрепить покосившуюся стену конюшни.
— Отдохнем немного? — предложил он, садясь на корточки.
— Отдохнем, — согласился я.
Он неплохой парень, только очень грустный. Похож на примерного школьника, который по недоразумению угодил в колонию строгого режима. Мы очень редко с ним разговаривали, и я мало о нем знал.
— Можно, я не буду называть тебя Укравшим Мясо? — сказал я. — Мне не нравится это имя. Как-нибудь по-другому...
— Можно! — обрадовался парень. — А как?
— Например, Мясоед.
— Давай. Только чтобы никто не слышал — тебе нельзя никого нарекать. Накажут.
— Договорились. Отныне ты для меня Мясоед. Я внимательно наблюдал за ним. Не начнет ли он заключать какую-нибудь сделку, как здесь принято. Момент был подходящий. Но ничего подобного не случилось. Он просто обрадовался, и все.
— Конечно, это не лучше моего прежнего имени, — смущенно добавил парень. — Я ведь не всегда был Укравшим Мясо.
— Я догадываюсь.
— Раньше меня называли Ломающим Железо. Вот, — он показал мне свои руки, чтоб я не сомневался.
— А что случилось потом? Ты действительно украл мясо?
Мясоед насупился.
— Я не украл. Я отрубил ногу у лисицы, которую нашел в лесу.
— Ты поймал лисицу?
— Нет, ее убила Пылающая прорва. Я просто взял одну ногу и не сказал хозяину, — он вдруг поднял на меня глаза, словно боялся, что я не верю— — Она целую неделю там лежала. Я каждый день бегал проверял, она была ничья. Все равно бы пропала. Я и подумал, что... что она ничья.
— А чья же она оказалась?