На обед обычно давали горячее. При большом везении в миске с бесцветным варевом можно было выловить кусочек сала или хрящик. Однако я так вымотался в конюшне, что проглотил свою порцию, не обращая внимания на компоненты и составляющие.
Своей работой я мог с полным правом гордиться. Стойло не удалось довести до блеска, но все равно, по сравнению с остальными оно выглядело едва ли не как операционная.
Потом привели обещанного коня. Его доставил незнакомый мне человек, с ног до головы одетый в кожу.
Я никогда не был большим любителем лошадей, а здесь и вовсе потерял надежду когда-нибудь их полюбить. Причем дело было не в лошадях, а в людях, которые ими владели. Все животные выглядели худыми, жалкими и невероятно грязными. Почти у каждой лошади имелись какие-нибудь болячки.
Конь, которого привел кожаный человек, был потолще и порезвее остальных, но такой же запущенный. Грязь едва ли не сыпалась кусками с его боков и брюха.
Похоже, о необходимости чистить лошадь здесь никто еще просто не догадался.
— Куда вести? — спросил меня кожаный человек. Я представил, что сейчас этот ходячий комок грязи поселится в чистоте, которая стоила мне столько сил, и даже поморщился. Стало просто обидно.
— Идем, — вздохнул я и первым направился в проход.
— Задешево ваш хозяин купил лошадку, — сообщил мой попутчик.
Я промолчал, потому что совершенно не интересовался сделками, которые совершает Лучистый.
— Она плохая была, эта лошадь, — продолжал незнакомец. — Ее Пылающая прорва напугала. Потому и так дешево. Но мы с ней пару дней у себя потрудились, дурь выбили. Теперь она ничего, смирная...
— Здесь, — сказал я, открывая дверь стойла.
Кожаный человек завел лошадь в стойло и удалился, посоветовав напоследок не кормить ее капустой, потому что «она от этого звереет».
Я с унынием посмотрел на несчастное грязное животное, поселившееся рядом со мной. Оно походило на бродягу, переночевавшего под дождем на помойке. После недолгого раздумья я решился на акт милосердия.
Найдя в куче мусора нечто, похожее на скребок, я шагнул в стойло и приступил к чистке. Без всякого корыстного умысла, а просто из уважения к этому благородному животному, которое с древних времен выручало человека и верно ему служило. Пусть этот мир не знает благодарности, я восполню ее, хотя бы на самую малость.