На телевидение, как ни странно, ничего не просочилось. Или крупные каналы ничего не знали, или они получили предписание больше не распространять тревожную информацию.
– Такая цензура, никогда долго не выдерживает, – заметил Фрэнк.
Мысль друга навела Пьера на новую идею.
– Ты действительно думаешь, что все случившееся можно организовать без сообщников внутри служб безопасности больших западных государств?
– Это трудно представить.
…Начинался новый день, поднималось солнце, которое уже окрасило в розовый цвет ватные облака. Через открытое окно Пьер слышал, как шумит просыпающийся Арроманш. Дети выходили на улицу, торопясь успеть на школьный автобус, отбойный молоток начал дробить тротуар… Под навесами на террасе устроились две или три congress women, надеясь позавтракать. Остальные наверняка болтались в холле или остались в своих номерах и висели на телефонах, изыскивая возможность вернуться каждая в свою страну. Ветер сегодня раскачивал волны в другую сторону, не так, как обычно. Пьер слышал вдалеке их шепот, легкий, непрерывный, касающийся утесов. День обещал быть жарким.
Видеть голубое небо было невыносимо. Природа оставалась глуха к драме, разворачивавшейся по всему миру, о которой он теперь, увы, имел вполне четкое представление. И это спокойствие природы его ужасало и вызывало странное желание сбежать.
Пьер снова набрал номер Эммы. Почему она не в номере в полвосьмого утра? Ее отсутствие как-то связано со смертью Баретта? Она узнала по другим каналам то же, что он открыл сам? С ней связались секретные американские службы, как они, несомненно, связались со всеми близкими и друзьями Дэна? Патрон «Контролвэр» умер не случайно, Пьер был в этом уверен. Дэн Баррет был единственным человеком в мире, способным противостоять плану террористов. Только у него имелся ключ к системе. Если его знал кто-то из его близких, проблему уже решили бы и катастрофа была бы предотвращена. Эмма, конечно, не знала этот ключ, как и доверенные люди Баретта, но нельзя пренебрегать ни одной возможностью. Может быть, она была еще не в курсе или у служб не получилось с ней связаться.
– Надо обязательно с ней поговорить. Надо ее найти.
Пьер говорил громко, как будто стараясь подтвердить свое желание.
От идеи отыскать женщину, с которой не так давно он занимался любовью, у него перехватывало горло. С тех пор как он заперся в номере, у него не было времени подумать о том, что произошло между ними на пляже. К счастью. Поскольку если в принципе Пьер жалел о том, что сделал, но все же понимал: окажись он сегодня в той же ситуации, вел бы себя точно так же. Желание полностью поглощало его. Он вспомнил, как ласкал грудь Эммы, как напрягались ее соски от его прикосновений, и застонал от ярости и желания. Такая любовь – если подобное ошеломляющее чувство можно назвать любовью – приведет только к страданиям.