Амалия заметила, что Франсуа, как испуганный воробей, выглядывает из-за двери, и поманила его пальцем. Вор подошел к ней, понурив голову. Теперь он видел, что самым постыдным образом проштрафился и к тому же выставил себя и своих товарищей на посмешище.
– Мне очень жаль, – говорил старший кондуктор со смущенным видом, – что мисс Андерсон так напугала вас, но она и в мыслях не имела ничего подобного. Просто она сделала маску для лица и… э… поэтому так выглядит.
Больше всего в это мгновение Франсуа хотелось провалиться сквозь землю. Ален метнул на него суровый взгляд.
– Мне очень жаль, что все так получилось, – сказала Амалия. – Просто мои люди… э… приняли мисс Андерсон за грабителя. Передайте ей мои извинения.
Кондуктор увел всхлипывающую англичанку в ее купе, а Амалия обернулась к Франсуа, который не знал, куда деться от смущения.
– Это ты поднял тревогу? – спросила она. – Неужели англичанка так тебя испугала?
Франсуа утвердительно кивнул. Он ждал, что его сейчас начнут отчитывать, но, к его удивлению, Амалия только звонко расхохоталась.
– Мой бедный Франсуа! Как я тебя понимаю!
Венсан разинул рот и засмеялся. Тростинка прыснул, Ален и Готье разразились хохотом. Франсуа не отставал от остальных, и, когда поезд подходил к Лиможу, в вагоне все еще звенел веселый смех.
* * *
На следующий день шестеро искателей приключений прибыли в Монтобан.
– Теперь надо договориться об экипаже до Элерона, – сказала Амалия. – Вы никого не заметили в поезде подозрительного? Никто не следил за нами?
Ален ответил, что он никого не видел. Остальные тоже не заметили ничего особенного.
– Странно, – хмуро сказала Амалия, – очень странно.
После долгих поисков они все же нашли подходящего кучера, договорились о плате и сели в экипаж, который явно знавал когда-то лучшие времена, но давно забыл о них. Монтобан остался позади. Кучер нахлестывал лошадей, зорко поглядывая на дорогу и на небо, на котором начали собираться тучи. Это был плотный, разговорчивый малый, дышавший с присвистом из-за перебитого когда-то в драке носа.
– Значит, в Элерон едете? Чудн́о!
– А что тут такого? – спросил Ален, отгоняя назойливого слепня.
– Но ведь старый замок давно уже разрушен, – объяснил словоохотливый кучер. – Там никто не живет, одни только совы и летучие мыши.
Амалия и Готье переглянулись.
– А в округе остался хоть кто-нибудь, кто помнит последних хозяев? – спросила Амалия. – Хоть один человек? Может быть, кюре?
– Кюре Марто приехал совсем недавно, а старый уже год как помер, – равнодушно отозвался кучер. – Наверное, вам только старая Женевьева сумеет помочь. Если захочет, конечно. Ей лет сто, и у нее вот тут, – кучер легонько постучал пальцем по виску, – все плесенью покрылось.