– Здравствуйте, господа хорошие, – промолвила толстуха, гадко улыбаясь.
Амалия вскинула на нее глаза. Она вспомнила вок-зал в Монтобане… газетный киоск… и жирный заголовок на первой странице «Монтобанского вестника»: «Дорожное нападение. Вновь ограблены мирные путешественники».
Ну что ж, дамы и господа, с этим все ясно. Они попали в бандитский притон. То-то на кабаке толстухи Марго не было никакой вывески…
Шарманка, пискнув, захлебнулась и умолкла. Шарманщик, вытаращив глаза, поднялся с места.
– Ой, – благоговейным шепотом произнес он, – принц воров!
* * *
Ален нервно дернул щекой. Франсуа застыл на месте. Пьяницы перестали пить, и даже толстуха Марго, казалось, испытывала растерянность. Голубые глаза Готье сделались совсем ледяными.
– Где принц воров? – недоверчиво спросил кучер с перебитым носом, обескураженно оглядываясь.
– Да вот он, – отозвался шарманщик, ткнув пальцем в инспектора.
Венсан и Тростинка озадаченно переглянулись.
– По-моему, парень, ты что-то перепутал, – солидным басом вмешался Венсан. – Среди нас есть человек, которого называют принцем воров, но это совсем не он!
– Как не он, парень? – обиделся шарманщик. – Ты что несешь, а? Я же сам помогал папаше Бертрану вытаскивать из него пулю, которую в него всадил сукин сын Папийон! Точно он! – И он снова указал на Готье. – Это Перванш!
Не в силах более сдержаться, Тростинка захохотал.
– Ой, не могу! – стонал он. – Какого-то сукина сына, недоделанного легавого, приняли за… Ой!
Готье кинулся к нему и схватил его за горло. И по тому, как он это сделал, Амалия внезапно поняла, что такое обращение с людьми ему привычно и что он этим занимается не в первый раз.
– Заткни свою паршивую пасть! – прошипел Анри. Все лицо его ходило ходуном. – Уяснил?
Он разжал пальцы, и Тростинка, хрипя и глотая воздух, повалился на пол.
– Не смей трогать моих людей, – холодно приказал Ален.
– А не то что, а? – осклабился Готье. – Что ты мне сделаешь, Ален Доре? – Он щелкнул пальцами. – По-моему, ничего!
Ален придвинулся ближе к инспектору. Глаза его сузились.
– Кажется, вы начали забываться, господин инспектор, – с преувеличенной вежливостью промолвил он. – Нехорошо называть себя чужим именем.
– А еще хуже занимать чужое место, самозванец! – парировал Анри. – Потому что ты – всего лишь жалкий самозванец. Ты был вором, который всю жизнь мечтал стать первым, но тебе никогда не хватало на это ни ума, ни таланта. И когда полгода назад я был тяжело ранен и мне пришлось на время отойти от дел, ты решил, что можешь назваться моим именем и никто не заметит подмены. Эти дураки, – он кивнул на оцепеневших Венсана и Тростинку, – работают на тебя всего несколько месяцев. Они поверили тебе, когда ты назвался принцем воров. Но знаешь что? Прежде чем занять чье-то место, надо сначала убедиться в том, что оно свободно. А ты положился на слухи о моей смерти и проиграл!