— Расскажите-ка мне подробно, как вы упали с лестницы на пароме, — без предисловий начал Полухин. Но я не была намерена ему потакать.
— Нет, лучше вы сперва скажите, что случилось. Галка жива или нет?
На один сладкий миг мне почудилось, что он рявкнет: «Вы что, сбрендили?
Конечно, жива». Но он ехидно сообщил:
— Допрос веду я, а не вы.
— А в чем я подозреваюсь? — не менее ехидно осведомилась я. — Не думаю, что вы имеете право допрашивать безо всякого повода.
Капитан взглянул на меня с еще большим отвращением, чем две недели назад, и сквозь зубы процедил:
— Да, Найденову убили. Теперь вы будете отвечать?
Меня как обухом по голове ударило. Все-таки я, оказывается, надеялась.
Галку убили… убили…
— А точно убили? — вырвалось у меня, и я не узнала собственного голоса. — Может, случайно… или она сама…
— Возможно, нож в спину ей воткнули случайно. Или она сделала это сама, — любезно согласился Полухин. — Почему бы и нет?
Меня затошнило. Нож в спину… в живого человека… так не бывает! Нет, бывает, но не по-настоящему. В кино там или в новостях. «Киллер застрелил директора крупнейшего концерна» — это даже интересно. Но чтобы убивали твоих знакомых, да еще как — ударом ножа… Почему-то подобный способ казался мне особенно отвратительным. Столкнуть с высоты можно случайно. Отравить… налил яду, а его кто-нибудь выпил. Застрелить… нажал курок, и ружье выстрелило. Ты словно бы не осознаешь заранее последствий. А в ноже есть отвратительная наглядность. Он втыкается в живого человека. Я и в мертвого-то не могла, предпочитая получать тройки по медицине, но чтобы в живого… в знакомого…
Полухин протягивал мне стакан воды.
— Пейте! Скорей, а то вытошнит, и кто будет за вами убирать?
Я, захлебываясь, выпила воду. Действительно полегчало.
— Заметно, что по анатомии вы самая отстающая, — прокомментировал Полухин. — А кто самый успевающий?
— Камила, как и везде. И еще Ромка. А что?
Лишь тут до меня дошло. Не так-то просто зарезать человека. Надо знать, куда ударить, да и тогда жертва, скорее всего, успеет закричать.
— Вы… а почему вы уверены, что это кто-то из наших? — с трудом выдавила я. — Может, посторонний? В стране разгул преступности, правильно? Грабежи и насилие… мафиозные разборки… международный терроризм…
— Потому что Найденова не стала жертвой грабежа, насилия и даже, представьте себе, международного терроризма. Да, я склонен думать, что убийца учится в вашей группе, — жестко заявил Полухин и после паузы добавил: — А следующей жертвой намечены вы.
Он сделал новую паузу, словно ожидая какого-то особенного эффекта, однако на меня последнее сообщение подействовало мало. Ира с Ванькой уже успели меня морально подготовить, к тому же я все равно не верила.