Не зная, как реагировать на странное заявление, Некипелов произнес:
— Вы сегодня в философском настроении.
— Еще бы! Ведь мне завтра пятьдесят. Солидный возраст.
— Вам столько не дашь.
— Прибереги это для дам, Сережа, — пожал плечами Бекетов и, неожиданно добавив в тон иронии, заключил: — Кстати, завтра ты их увидишь.
— Кого?
— Моих милых дам. Завтра вечером в лаборатории большой сбор. Ученики и дамы. Надеюсь, придешь?
— Разумеется. А кто будет?
— Женька, ты, Андрюха, Коля. Марина, конечно. Аня, Таня, Кристинка. И — помнишь? — незабвенная Лидочка. Для тебя — Лидия Петровна. Помнишь ее борщи?
— Такое не забывается. Еще котлеты. Но вы не шутите? Все они вместе?
— Именно. Вот уж, этот поток не назовешь ламинарным! Заранее предвкушаю массу неожиданностей.
— А я — одну детерминированность, — вздохнул Сережа. — Крупный, полновесный скандал.
— Ерунда, что-нибудь придумаю. Кстати! Ты ведь у нас гений толерантности. Так вот, если между Аней и Кристинкой возникнет напряженность, будь другом, не вздумай ее гасить.
— То есть вы специально хотите свести их двоих? А остальные — для отвода глаз?
— Ну, Сережа, — засмеялся Бекетов, — это уж слишком. Я действительно хочу вас всех видеть. И тем не менее из всякой ситуации надо извлекать максимум полезного, согласен?
Вообще-то Некипелов был весьма сдержанным человеком, но в присутствии учителя иногда вел себя, как мальчишка. Вот и тут взял да откровенно спросил:
— Вы хотите бросить Аню ради Кристины?
Владимир Дмитриевич удивленно поднял брови, и только тут до Сережи дошло.
— Простите! Бестактный вопрос. Я не собирался…
— Я рад, что ты еще не разучился задавать бестактные вопросы. Да, я хочу расстаться с Аней.
Бекетов помолчал, затем кивнул и медленно повторил:
— Я хочу расстаться с Аней.
— Для нее это будет страшным ударом.
— Знаю. Разумеется, я приложу все усилия, чтобы это для нее смягчить. Черт побери! — вдруг горячо воскликнул он. — Не понимаю, сколько она может терпеть и на кой черт я ей дался!
— Ваш тип личности почему-то очень привлекателен для женщин, — не без зависти прокомментировал Сережа.
Видимо, зависть слишком явно прозвучала в голосе, поскольку Бекетов ответил:
— Брось, Сережка! В этом ровно столько минусов, сколько и плюсов. У нас у обоих с тобой по два брака, и от каждого дети. Но ты еще не дошел до той мысли, которая посетила меня на исходе пятого десятка. Не стоит заводить детей, если их мать — не та женщина, с которой ты будешь в силах провести всю жизнь.
— А если такой нет? Или она любит другого?
И тут же перевел разговор в другое русло: