Захотелось есть. Действительно, на улице темнеет, а она не обедала. Света вытащила из гриля курицу и, даже не разогрев, вцепилась в нее зубами, но поужинать не успела. Легкий скрежет ключа в замочной скважине, привычный звук шагов…
— Она еще может есть, как ни в чем не бывало… — с нескрываемым отвращением прокомментировал Мишка.
Света собиралась огрызнуться, но, увидев лицо мужа, одними губами прошептала:
— Кто? Машка? Ванька?
Они ведь прожили вместе пятнадцать лет. Может, Света и слепая, но знак несчастья не перепутает ни с чем.
— Я. Похоже, меня обвинят в убийстве. Что мне делать, Светка?
Первым чувством было облегчение. Дети живы и здоровы, а остальное чепуха. Лишь потом включился разум.
— Обвинят в убийстве? Почему?
— Убили Витьку Козырева. Застрелили.
— Кто?
— Если б я знал!
— А откуда ты вообще знаешь?
— Я сейчас от него. Его тело лежит в гостиной у стола с огромной дырой в груди. Рядом ружье.
— Он точно мертв? — по профессиональной привычке уточнила Света. — Ты пульс проверил?
— Мертвее некуда.
— В милицию звонил?
— Нет.
— Они будут страшно ругаться, что ты оттуда уехал. Но, в конце концов, ты имел полное право перепугаться! Надо срочно им звонить, Мишка.
— Ты чего, глухая? — заорал он. — Тогда меня посадят, понимаешь? Они решат, что убил я, понимаешь? Надо что-то делать!
В голове после сегодняшних событий до сих пор было смутно, и сосредоточиться никак не удавалось.
— Почему ты? Вы с ним приятели.
— Не приятели, а компаньоны. У нас были разногласия, а сегодня мы при всех разругались вдрызг. Это вспомнит каждый.
— Ну и что? Мало ли кто с кем по работе ругается, это еще не повод…
— А ружье? — мрачно осведомился Мишка.
— Да, откуда у Витьки ружье? Он ведь не охотник.
— Мое, разумеется. Вот…
И Мишка вытащил из сумки ружье, шмякнув его прямо на кухонный стол.
— Ты… ты что, унес его оттуда?
— А что мне оставалось? Не оставлять же там, чтобы его нашли и обвинили меня.
— О господи! Но… но как оно туда попало?
— Витька попросил дней десять назад. Он вкручивал мозги очередной дамочке и считал, что рассказ об охотничьих подвигах живо уложит ее в постель. А потом все забывал вернуть. Вот и доигрался! Таким, как он, близко нельзя подходить к оружию.
— Ты думаешь, он сам выстрелил? Случайно? — воспрянула Света, но Мишка живо избавил ее от иллюзий.
— Исключено. Я видел тело.
Она потерла руками виски, чтобы хоть немного успокоить биение крови.
— Мишка, зачем ты унес это чертово ружье? Ты ведь только себе навредил. Теперь поди объясни милиции, что ты не при чем… В конце концов, дать приятелю на время ружье — еще не преступление.