— Она была любовницей Мишки, — напомнила Света.
— Боюсь, одно другому не мешает.
— Мешает. Она нормальная, порядочная женщина, а не какая-то проститутка. Нет, не верю.
— Ну, могли быть и рабочие мотивы.
— Лана — рядовой сотрудник и просто по статусу не имела возможности совершить настолько серьезные махинации, чтобы ради них стоило пойти на убийство. А если она что-нибудь и совершила бы, Мишка бы помог ей замести следы. Все-таки он с нею спал.
— Не похоже, чтобы он считал своим долгом горой стоять за женщин, с которыми спал, — сухо прокомментировал Вадим и окинул Свету взглядом, от которого она вдруг покраснела, словно уличенная в адюльтере, и, разозлившись сама на себя, поспешно заявила:
— Но вчера вечером Лана приезжала ко мне и была в самой настоящей депрессии, это я точно говорю!
— Полагаю, любой человек сразу после убийства находился бы в депрессии. А вот алиби у нее нет, правильно?
— Но зачем ей сразу после убийства приезжать ко мне и рассказывать о своих чувствах к Мишке? Казалось бы, ее должны были волновать более серьезные проблемы.
— Вот именно, — согласился Силуянов. — В том-то и сложность, что нет ни одного полноценного варианта. Какой-то кусок мозаики отсутствует, понимаешь, и это не позволяет сложить правильную картинку.
— Да нам теперь и не нужно, — махнула рукой Света. — Меня не подозревают, Мишку тоже, а про остальное пускай голова болит у милиции, разве не так?
— А меня всегда мучает дело, не доведенное до конца, — вздохнул Вадим. — Тебе не хочется узнать, кто виноват?
— И что делать, — продолжила Света список исконно русских вопросов. — Нет, не хочется. Выяснится, что это кто-то из знакомых… сплошное расстройство! Лучше не знать.
— Но ведь оттого, что ты не знаешь, этот человек не перестанет быть убийцей.
Логичность данного заявления Свету поразила, однако до глубины души не дошла. Вот если виновата Полина, тогда ладно, а если Аня, Нина или Лана… они и без того несчастные, куда еще навешивать на них преступления? Ни одна из них не годится. Но кто-то ведь действительно ударил Сергея Ивановича по голове, затянул у него на шее шнур, а затем обложил бумагами и поджег. Ужасно! Может, все-таки это сделал посторонний?
— Ты права, — прервал Светины размышления Вадим. — Не морочь себе голову и прекрати расстраиваться. Давай сходим в кафе и отпразднуем твою непричастность.
— Не могу, — вздохнула Света. — Я поеду к Ане.
— Родионов же запретил.
— Он запретил мне встречаться с ней до него, а не после. Я подожду, пока он уйдет. Аню нельзя оставлять одну после такого известия. Ей нужна поддержка… ты же знаешь ее характер.