Шарлотта и Гейбриел стояли у дверей таверны, пропуская выходящих посетителей. Те буквально пожирали глазами Шарлотту, а Гейбриела никто даже не замечал. Она была права: рядом с ней любой мужчина становился невидимкой.
– И часто вы здесь бываете?
Шарлотта пожала плечами.
– По крайне мере скажите: а вы, случайно, не одна из тех граций, в честь которых названа таверна – «У трех пташек».
Шарлотта не ответила, поскольку в этот момент отодвигала плечом мужчину, слишком приблизившегося к ней.
– Я думал, что бирюзовое платье самое симпатичное, но это оказалось еще более эффектным. – Гейб отступил на шаг, чтобы лучше рассмотреть ее. – Синее платье, когда выдвигаетесь, становится лиловым. – Он усмехнулся. – Где вы находите такие платья?
– У модистки, которая обшивает шлюх.
– Я так не думаю. Я знаю многих леди, у которых ваши платья вызвали бы зависть.
– А кто сказал, что леди не могут быть шлюхами? – Шарлотта плотнее закуталась в шаль.
Сколько же у нее способов по-разному использовать одежду, чтобы соблазнять и искушать мужчин? Гейб с трудом отвел взгляд от предлагаемого ею зрелища.
– Мы сегодня уже дважды прошлись здесь, не так ли?
– Месье, вы очень наблюдательны. – Шарлотта подарила ему самую искреннюю улыбку, и Гейб счел это своим достижением.
Зал оказался полон, и Гейбриел готов был поклясться, что это место служило одновременно борделем и таверной. В каждом портовом городе подобных мест было ровно столько, сколько требовалось для морских торговцев: что-то вроде почтовых станций без лошадей, решил он.
И без того скудное освещение усугублялось дымом дюжины трубок, заполнявшим все помещение и поднимавшимся до самых стропил. Табачный запах смешивался с вонью немытых тел и сладковатым ароматом излюбленных духов проституток.
Гейбриел выглядел как обычный посетитель хотя бы потому, что его одежда не отличалась от той, что носили окружающие. Правда, у него были слишком светлые волосы, и сам он казался слишком высоким, но, когда они усядутся, никто не обратит на них большего внимания, чем сейчас.
Шарлотта постояла у входа, приглаживая волосы и расправляя юбки, затем переступила порог; Гейб последовал за ней. Длинные скамьи по обе стороны стола предоставляли столько же уединения, сколько и отдельная комната: подходящее место для занятий любовью.
Гейбриел пробежался взглядом по посетителям, однако свет был слишком слабым, чтобы разглядеть что-либо, кроме смутных очертаний, но когда из-за дальнего столика вдруг поднялся Жорж, Гейбриел вздрогнул.
– Как он оказался здесь? – прошептал он с удивлением.