После этого дежурный офицер убавил звук и отвернулся от телевизора. Ричер снова закрыл глаза. И снова вернулся к тому, что видел на крыше: изгиб плеча стрелявшего человека, его пробежку, раскачивающиеся, хлопающие полы плаща. Плащ. Плащ знакомый. Ричер широко раскрыл глаза.
– Плащ был длинный, красновато-коричневый, с каким-то легким рисунком на ткани. И полы его мотались, когда он бежал.
– Кто «он»?
– Полицейский из Бисмарка. Он бежал мне навстречу, когда я выходил из церкви. Он же был и на крыше склада.
– Это серьезное заявление, – сказал Бэннон. – И основывается оно на четверти секунды наблюдения с расстояния в тридцать метров и в обстановке крайней сумятицы.
Они снова находились в конференц-зале ФБР.
– Это был он, – ответил Ричер. – Никаких сомнений.
– У всех полицейских снимают отпечатки пальцев, – сказал Бэннон.
– Значит, его напарник не полицейский, – отозвался Ричер.
– Не лишено смысла, – сказал Стайвесант. – Армстронг живет в Бисмарке. А постоянно живя в городе, человек обзаводится врагами.
Бэннон скорчил гримасу:
– Описание?
– Высокий, – ответил Ричер. – Песочного цвета, седеющие волосы. Худое лицо, худощавое тело. Длинный плащ, из чего-то вроде плотного твила, красновато-коричневый, распахнутый. Твидовый пиджак, белая рубашка, серые брюки.
– Возраст?
– Сильно за сорок или под пятьдесят.
– Звание?
– Он показал мне золотую бляху, однако нас разделяло шесть метров. Я не смог ничего на ней прочесть.
– Он что-нибудь сказал?
– Крикнул, с того же расстояния.
– Надо запросить из полицейского управления Бисмарка личные дела, пусть Ричер просмотрит фотографии, – сказал Стайвесант.
– Это займет два дня, – ответил Бэннон. – И кого я стану просить? Может оказаться, что я как раз на плохого парня и попаду.
– Тогда поговорите с вашим подразделением в Бисмарке, – предложила Нигли.
Бэннон медленно поднялся и пошел звонить. Вернулся он через пятнадцать минут.
– Новость хорошая и новость плохая, – сообщил он. – Хорошая состоит в том, что Бисмарк не самый большой на земле город. В полицейском управлении сто шесть офицеров, у которых имеются бляхи. Двенадцать из них женщины, что оставляет нас при девяносто четырех. И благодаря чудесам современной техники их фотографии будут в ближайшие десять минут отсканированы и посланы нам электронной почтой.
– А плохая? – осведомился Стайвесант.
– После.
Меньше чем через десять минут в зал торопливо вошел агент, принесший стопку листов бумаги. Девяносто четыре лица. Ричер работал быстро. Просмотрел все снимки. Ни одного даже отдаленно похожего.
– Теперь новость плохая, – сказал Бэннон. – В полицейском управлении Бисмарка в штатском никто не ходит.