– А это для привлечения бизнесменов.
– Вот именно, – сказал Ричер. – Однако подробности его службы в армии опущены. Обычно, если твой папа служил в армии, ты кричишь об этом во все горло. А здесь – ни единой подробности. Это бросается в глаза.
– Его отец умер бог знает когда.
– Не важно. И что значит «отставка по причине ухудшения здоровья»?
– Ну, это вряд ли связано с Армстронгом. Отец ушел в отставку еще до его рождения. И умер тридцать лет назад.
Ричер кивнул:
– И все же мне хотелось бы узнать о нем побольше. Наверное, придется расспросить самого Армстронга.
– Нет необходимости, – ответила Нигли. – Я сама могу все выяснить.
Ричер зевнул.
– Ладно, выясни. Завтра с утра.
– Я сделаю это ночью.
– Тебе надо поспать. Это подождет.
– Я теперь больше не сплю.
Ночной дежурный вызвал машину, довезшую их до мотеля в Джорджтауне, и Ричер отправился прямиком в свою комнату.
Там было тихо и пусто. Его охватило ощущение утраты. Ему не хватало Фрелих. «У меня предчувствия насчет сегодняшнего дня. Думаю, именно сегодня мы либо победим, либо потерпим поражение», – сказала она. «Поражение – это не по нашей части», – ответил он.
Постель была холодная, свежие простыни коробились от крахмала. Он скользнул под них и пролежал с час, глядя в потолок и напряженно размышляя. А после заставил себя заснуть.
В шесть утра его разбудил звонок от портье мотеля, а минуту спустя кто-то стукнул в дверь. Ричер выкатился из постели, завернулся в полотенце и посмотрел в дверной глазок. За дверью стояла Нигли с чашкой кофе. Ричер впустил ее, сел на кровать, а Нигли прошла мимо него к окну. Вид у нее был напряженный. Похоже, она всю ночь так кофе и пила.
– Итак, отец Армстронга, – произнесла она. – Его призвали в самом конце войны в Корее. В боях никогда не участвовал. Однако получил звание второго лейтенанта и был определен в пехотную роту. Рота стояла в Алабаме.
Ричер сонно кивнул. Отхлебнул кофе.
– Какой-нибудь идиот-капитан, гоняющий солдат на бесконечные учения, – сказал он.
– Да, и взвод Армстронга на них обычно побеждал. Он был строг и жесток. Если кто-то давал маху и взвод терял очки, он здорово выходил из себя. Дважды ему это сходило с рук. Однако в третий раз он сильно избил человека, и его выставили. В общем-то, дело замяли – его отправили в отставку по причине стресса, вызванного боевыми действиями, хотя боевым офицером он не был.
Ричер скривился:
– Сколько было пострадавших?
– О них можно забыть. Один погиб во Вьетнаме, другой умер лет десять назад в Палм-Спрингс, третий живет во Флориде, ему уже за семьдесят.