Адвокат Хейли Смарт работала в офисе, расположенном двумя этажами ниже. Предприимчивая и энергичная, она была сущим динамитом в суде.
Он поморщился:
– Она чересчур современна для меня.
– Не говори так, она совершенство.
– Когда я с ней, меня будто по голове чем-то ударили. Челси лукаво улыбнулась:
– Это страсть, друг мой.
– Нет, это возраст. И потом, Хейли – не ты. Молчание нарушил звонок – привезли пиццу. Так как рабочий день для всех уже закончился, им пришлось самим идти вниз. Спускаясь по лестнице, Карл обнял Челси за талию.
– Я люблю тебя с того момента, когда мне стукнуло два года, – сказал он. – Ты мой самый лучший друг в мире. Как я могу жениться на Хейли, когда у меня есть ты?
– А у вас был разговор об этом? – удивилась Челси. Она не думала, что у них все зайдет так далеко.
– Она говорила о браке, – уточнил Карл.
Это удивило Челси еще больше. Хейли всегда производила на нее впечатление женщины, которая ждет последней минуты, пока еще не поздно выйти замуж. В свои двадцать девять она еще имела время. Ее карьера только начиналась.
– Она считает себя, – Карл поморщился, как будто съел что-то кислое, – способной делать в жизни все, что ей заблагорассудится, то есть быть женой, юристом и матерью одновременно. Жить такой жизнью – значит нянчиться с ребенком в зале судебных заседаний. – Челси рассмеялась. – Да, она мне так и сказала, – продолжал Карл. – У нее уже все распланировано. Она будет носить свою мантию и вдохновенно выступать в роли удачливого адвоката, ну только иногда ей придется прерывать заседания, чтобы покормить ребенка. Такое сочетание кажется ей просто неотразимым. Она уверена, что все присяжные будут танцевать вокруг нее на цыпочках.
Они вошли в приемную, которая отделялась перегородкой от чертежной комнаты. Челси сама выполнила дизайн помещения, высокие потолки которого создавали дополнительное пространство, а свет, проникавший через множество окон, смягчал грубую киноварь обожженного кирпича. Удобная мебель, отделанная стеклом и хромом, была не лишена художественного вкуса, и сейчас отблески ночного города приглушенно отражались на ней, причудливо играя повсюду.
Карл расплатился за пиццу. Они поднялись обратно в кабинет Челси.
Она не могла забыть слова Карла. Она действительно чувствовала себя неустроенной. Все это время Карл принадлежал ей, хотя они и не жили вместе.
– Ты любишь Хейли?
Он убрал разбросанные по столу чертежи и поставил пиццу.
– Я люблю тебя.
– Ты серьезно?
– Да, – ответил Карл и, не глядя в ее сторону, отправился в свой собственный кабинет. Через несколько минут он вернулся с пачкой салфеток в руке. – Мне хорошо с тобой, Челс. Когда я с другими женщинами, мне кажется, что я предаю тебя.