Что касается Поля Алэна, то с этого дня он, вероятно, стал просто ненавидеть меня самой лютой ненавистью – по крайней мере, взгляды, которые он бросал на меня, свидетельствовали именно об этом.
За столом все молчали. Я давно уже окрестила подобные трапезы немыми и не понимала, зачем всем этим людям собираться трижды в день за одним столом, если им даже не о чем поговорить. Если бы не нелепая болтовня старого герцога, который сегодня снова впал в детство и снова принимал меня за племянницу Эмили, в столовой стояла бы могильная тишина.
Я порывалась спросить, что стало с тем несчастным, которого я вырвала из рук мучителей, но очень ясно чувствовала, что подобный вопрос вызовет просто-таки взрыв. В конце концов, подумала я, зачем мне вызывать огонь на себя. Меня и так тут ненавидят. И если братья твердо решили свести счеты с тем человеком, я при всем своем желании не смогу его спасти.
Сухо извинившись, Александр поднялся из-за стола первым и, бросив на меня холодный раздраженный взгляд, ушел к себе. Преданный, как собака, Гариб тенью последовал за ним. Я осталась сидеть под перекрестным огнем взглядов Анны Элоизы и Поля Алэна, сразу же ощутив, что мне кусок не идет в горло. Нет, я не могу здесь оставаться… Уход герцога они просто сочли за разрешение третировать меня своей неприязнью. Я гневно отбросила салфетку и, ничего не сказав, почти выбежала из столовой.
Через голубую гостиную и огромный главный зал замка я шла к диванной – уютной, теплой комнате на первом этаже, где сама обстановка располагала к успокоению. Я уже тронула холодную ручку двери, как услышала голоса в индийском кабинете, расположенном рядом с диванной. Этот индийский кабинет был словно запретной зоной для меня: туда входил только Александр, а в остальное время он был заперт. Когда я пыталась открыть дверь, в тот же миг, словно из-под земли, вырастал Гариб и почтительно говорил, что без ключа этого нельзя сделать.
– Где Чандри? – резко спросил герцог.
– У себя, хозяин, – после минутного замешательства ответил индус.
– Приведи ее сюда, так, чтобы герцогиня не видела.
Голос герцога еще не успел умолкнуть, а белый сюртук Гариба уже мелькнул по направлению к лестнице.
Пожав плечами, я вошла в диванную. Подглядывая из-за полуоткрытой двери, я видела, как Гариб вернулся через две минуты, подталкивая в спину Чандри. Дикарка была втолкнута в индийский кабинет, дверь захлопнулась, Гариб смущенно удалился, и я больше ничего не слышала.
Размышляя, я опустилась в уютный мягкий шезлонг рядом со столиком для рукоделия. Вышивку бисером я начала пять дней назад, с трудом вспоминая свое прежнее умение, но теперь все отступило на второй план. Роль, которую играла в Белых Липах эта странная Чандри, была мне не до конца ясна, но положение уже начинало вырисовываться. Александр, вероятно, живет с ней самым банальным образом. Что может быть банальнее, чем сделать любовницей свою служанку? Это самое простое, что может прийти хозяину в голову. Тем более, что этой дикарке нельзя отказать в привлекательности, – у нее необычная внешность, красивые глаза. Возможно, не такая она и дикарка, как я думаю.