– Замолчи! – воскликнула я в бешенстве. – Черт бы побрал и тебя, и твоего хозяина! И я ничего о нем не хочу знать, ничего!
Меня ждала роскошная голубая спальня и возможность плакать как угодно долго, будучи уверенной, что меня никто не побеспокоит, а уж меньше всего – мой муж, герцог дю Шатлэ.
Для него нет ничего неприятнее, чем видеть меня. Ей Богу, как это все понять, я не знала.
Несколько часов спустя теплая рука коснулась моих волос. Уже зная, кто это, я на ощупь нашла эту руку и прижалась к ней губами. Маргарита… Она для меня лучше матери.
– Хорошо, что ты пришла… Я была груба, прости меня.
– Да ведь это пустяки, милочка.
Она обеспокоенно склонилась надо мной.
– Вы плакали прямо навзрыд… Что он такое сделал с вами, этот проклятый герцог?
– Ничего. – Ярость снова охватила меня. – Он просто терпеть меня не может, а больше ничего! Должно быть, я внушаю ему отвращение.
Губы Маргариты дрогнули в улыбке.
– Отвращение? Да вы с ума сошли! Вы же так красивы, голубушка… Ну, разве вы забыли об этом?
– Нетрудно забыть, если он так явно демонстрирует свою ненависть!
Я вскочила с постели, отбросила назад золотистые волосы и испытывающе взглянула на себя в зеркало:
– Не знаю, может быть, я и хороша собой, может быть, я и нравлюсь другим мужчинам, но уж ему-то точно нет! Он не хочет встречаться со мной, не разговаривает, ничем не делится и, уж конечно, не спит со мной!
– Не спит?
Потрясенная Маргарита даже не способна была отметить, что я употребила не совсем приличное для герцогини слово.
– Что же это значит, мадам? Я видела, он несколько раз тут ночевал!
Я раздраженно пожала плечами.
– Все это фарс. Не брак, а сплошное несчастье! Ну посуди сама: я что, должна умолять его об этом? Становиться на колени? Я и так достаточно унизилась. Раньше он хотел меня, теперь не хочет; вот и отлично! Я это переживу. И пусть он больше не приходит сюда ночевать. Мне надоело, что он постоянно разыгрывает вокруг меня какие-то водевили!
Плечи у меня дрожали. Маргарита погладила меня по щеке.
– А вы так и сделайте… Пускай он сам вас ищет, не ходите к нему больше… Пусть ему тоже будет одиноко!
Тоже… Я покачала головой. Маргарита, как всегда, понимала, что сейчас я одинока больше, чем кто-либо и когда-либо…
– Поцелуете на ночь девочек, мадам? – уже обычным тоном спросила Маргарита.
– Да, – сказала я с тяжелым вздохом.