– Да, все превосходно растет. Повезло, что весной было много дождей.
– Я видел отчеты, Грифф. В этом году ты опять ухитрился увеличить доходы, причем без дополнительных вложений. Снимаю шляпу, братишка. Ты лихо управляешь делами.
Гриффин засмеялся:
– Это не более чем выживание, но благодарю за похвалу. Ты проявил интерес впервые за долгие годы. Готов взять все на себя?
– Нет, черт возьми.
– Ты знаешь, что я не обижусь. Это твое право. Я только управлял делами, пока ты… был занят.
– Ты все такой же бескорыстный, благородный болван, каким был в детстве. Ты слишком добр себе во вред, Грифф. Не могу понять, как ты остался таким неиспорченным.
– Меня есть кому защитить. – Гриффин многозначительно посмотрел на Коула. – Тебя некому. Я обязан тебе за такое отношение, брат.
– Это звучит почти смешно, ты не находишь? – Гриффин засмеялся:
– Не почти, а чертовски смешно. А знаешь, что еще смешнее?
– Не догадываюсь, – протянул Коул, подозрительно глянув на брата.
– Кажется, ты раньше меня пойдешь к алтарю.
– Что с тобой?
– Со мной ничего, а вот с тобой определенно что-то происходит, брат. Ты нарушил данное себе обещание, а это на тебя не похоже. Совсем не похоже, – сказал он, улыбаясь, как кот. – Куда катится мир, если человек не может сдержать слово, данное себе! – Он драматично потряс головой.
– Я не прочь задать тебе хорошую трепку, щенок.
– А, но ты давно не практиковался, брат, а я научился отбиваться. К тому же собирается дождь, и я сегодня для разнообразия предпочту не валяться в грязи. Что скажешь?
Коул покачал головой, глядя на настырного братца:
– Я скажу, что жду не дождусь, когда какая-нибудь женщина заставит тебя скрести пол своим колючим языком.
– Боюсь, с тобой это случится раньше. – Гриффин рассмеялся собственному ехидству.
Его смех раздражал Коула не меньше, чем первые тяжелые капли дождя. Ответить он не успел – Гриффин пришпорил коня и галопом поскакал в сторону конюшни. Но Коул и не собирался с ним спорить. В последнее время ему было все труднее сохранять недоверчивость. С каждым новым открытием, которое он делал в отношении Бейли, он все больше понимал, что она не такая, как все.
Обещание он дал, кажется, вечность назад – и не был уверен, что хочет его сдержать.
Через полчаса Коул и Гриффин вышли из конюшни и пошли на кухню просушить чулки и сапоги. Тесса стояла возле каменной раковины и чистила картофель, другая служанка тащила из печи горячий хлеб.
– О, мастер Гриффин, как я рада, что вы вернулись! Мисс Бейли в гостиной, я думаю, вам надо прямо сейчас идти к ней!
– В чем дело, Тесса? – тихо спросил Коул. Пока Коул и Гриффин росли, Тесса хлопотала над ними как клуша, и, став взрослыми, они всегда понимали, когда она в расстроенных чувствах.