– По-моему, у нас хорошо получается, так ведь? – спросил он, когда они оба откинулись назад.
– Да. – Она повернула к нему голову и улыбнулась: – Как будто мы гребли вместе целую вечность.
Вдруг неизвестно почему они оба одновременно остановились. Она видела, как его ресницы опускаются, а взгляд переместился на ее рот, и все в мире, казалось, перестало существовать. Он придвинулся ближе, его голова оказалась под ее шляпой, и до ее сознания дошло, что он собирается поцеловать ее.
Счастливое чувство переполняло ее. Это было то, о чем она грезила вчера, не надеясь, что это произойдет. Она откинула голову, и он наклонился еще ниже, пока их губы почти не соприкоснулись. Он медлил, и блаженство все нарастало и усиливалось, пока не сделалось таким острым, что она почти перестала дышать.
– Пруденс, – прошептал он, и его голос словно вторил ее настроению. Губы ее раскрылись, ресницы дрогнули. Но не успели их губы сомкнуться, как он резко подался назад, так что лодка закачалась.
Разочарование пронзило ее, она опустила глаза.
– Черт, – пробормотал он, и в голосе его прозвучало то же самое, что чувствовала она.
Он снова начал грести, и она вместе с ним, как раньше, твердя себе: это к лучшему, что он не поцеловал ее. Такие вещи в высшей степени предосудительны, только помолвленные пары могут целоваться.
Дальше они гребли молча, а так как грести вместе было замечательно, Пруденс решила, что и поцелуй был бы замечательным. Целомудренная Пруденс болезненно осознавала стыд, который ждал в таком случае женщину, она знала, что должна испытывать облегчение. Но не испытывала его. Напротив, она глубоко сожалела, что не обняла его за шею и не поцеловала первой. Он больше преуспел, оставаясь джентльменом, чем она как леди.
По слухам, герцог Сент-Сайрес несколько дней как гостит в Ричмонде, в семействе американского железнодорожного магната Дж. Д. Хантера. У мистера Хантера, как сообщили нам по секрету, красивые дочери. Может ли печально знаменитый герцог, самый вероятный претендент, решиться сделать своей герцогиней американку?
«Все знаменитости», 1894 год
То небольшое расстояние, которое оставалось до пруда Розалинды, они преодолели молча, но для Пруденс это молчание было наполнено взаимопониманием. Разглядывая поросший травой берег с тем, чтобы выбрать место для пикника, они оба одновременно указали на одну и ту же полянку под ивами. К тому времени как они устроились на одеяле и открыли корзинку с провизией, Пруденс твердо знала, что это самый замечательный день в ее жизни.
– Посмотрим, что в ней, – сказал Рис и поднял крышку.