Он поцеловал уголок ее рта.
– Садовник посадил незабудки, но они расцветут только в следующем году.
Улыбнувшись, Кейт поцеловала Майкла. Так же страстно, как он ее.
– Что еще?
– Сюрприз.
– Стихотворение. Ты написал мне стихотворение?
– Не выношу поэзии.
– Но я люблю поэзию.
Он поморщился.
– Тогда что?
Он покачал головой.
Кейт провела пальцами по его груди, и он дернулся.
– Ты боишься щекотки.
Она начала щекотать его, но он перехватил кисти ее рук и поднял их над ее головой.
– Вам не нужно играть в эту игру со мной, мадам.
– И все же, что за сюрприз?
– Тебе он может не понравиться.
– Говори, не медли!
– Щенок, – быстро произнес Майкл. – Чтобы ты не скучала, когда меня нет, и не чувствовала себя одинокой.
Он произнес это так быстро, что она едва его расслышала.
– Лорд Бертрам родил щенков?
– Нет, это сделал его кокер-спаниель.
Кейт рассмеялась:
– Майкл, ты перестал понимать шутки? Если ты не хочешь смеяться, поцелуй меня.
– Если можно выбрать между смехом и поцелуем, я, разумеется, предпочту поцелуй.
Он поцеловал ее глубоко, жадно, как голодающий, оказавшийся за праздничным столом.
Они сегодня уже занимались любовью, но этот поцелуй разбудил в ней желание. Или, возможно, оно родилось от слов, которые Майкл произнес раньше. Ее муж обладал весьма поэтической натурой, хотя утверждал, что терпеть не может поэзию.
Когда ее язык кружился в вальсе, в древнем ритме толчков и отходов, Кейт поняла, что Майклу поцелуй доставляет невыразимое удовольствие. Как могло случиться, что он отказывал себе в таком простом удовольствии ради нее, как он полагал? А сколько мужей не отказывают себе в каком-либо удовольствии, даже зная, что это уменьшит удовольствие их жен?
Он освободил ее кисти, и его руки снова начали гладить ее тело, рождая в них чувственные ощущения. Ей нравилась грубоватость кожи его ладоней. На них не было мозолей, но они не были и гладкими. Ладони были большими. Когда Майкл сжимал ее грудь, ногу или бедро, она опасалась, что он причинит ей боль, однако ощущения оказывались восхитительными. В первую ночь, когда они занимались любовью, Кейт захлестнули незнакомые ощущения. Но сейчас, когда он целовал ее лихорадочно, так, что, казалось, никак не мог ею насытиться, их любовная игра поднялась на совершенно другой уровень.
Его губы наконец оторвались от ее губ, чтобы начать путешествие по телу, но на ее губах остался шоколадный вкус его поцелуя, и она продолжала вдыхать аромат его вина.
Когда он поднялся над ней, она обхватила его лицо ладонями. Их губы встретились, когда их тела коснулись друг друга. Кейт чувствовала, что обрела над ним огромную власть, такую же, как и Майкл над ней.