Майкл Брэдшоу стоял лицом к двери, словно с нетерпением дожидался ее прихода. Розамунда затворила дверь и прислонилась к ней спиной. Она забыла поздороваться, а только издала нервный смешок.
– Я вся измазалась – натирала пол.
Он поглядел на ее руки, и ей отчаянно захотелось спрятать их за спину.
Наконец Розамунда вспомнила о приличиях.
– Садитесь, пожалуйста.
– Нет-нет, мне нельзя задерживаться. Спасибо. Я пришел просить вас об одолжении.
– Что-нибудь с дочкой?
– Да. Она уже несколько дней не встает с постели – заболела корью. Мэгги выбилась из сил – она слишком стара, чтобы бегать взад-вперед по лестнице… а мне нужно прополоть сорняки. Вот я и подумал: может, вы нашли бы несколько часов после обеда… или в любое другое время, чтобы сменить меня? Это временная мера. Скоро я подыщу кого-нибудь присматривать за ней.
Розамунда ни минуты не колебалась.
– Конечно, с удовольствием. После обеда я свободна.
– Это всего на несколько дней – пока не поправится.
– Это меня нисколько не затруднит.
– Нет, я серьезно. Очень не хочется злоупотреблять вашей добротой… Я обязательно найду сиделку. Беда только в том… – он спохватился и, вскинув руку, посмотрел на часы, – что мне не по карману пригласить профессиональную няню… или медсестру… во всяком случае, сейчас я не могу себе этого позволить. Не знаете ли вы поблизости кого-нибудь, кто бы за это взялся? Какую-нибудь женщину – не слишком старую и не слишком молодую – а то испугается.
Розамунда задумалась.
– Сейчас ничего не приходит в голову. Из молоденьких здесь только девочки Браунов – они еще учатся в школе. А в окрестных деревнях я никого не знаю… до них слишком далеко.
– В том-то и дело, что мы здесь изолированы…
– Поговорю с Эндрю Гордоном. Он со многими общается, может, подскажет кого-нибудь.
– Спасибо. Мне хотелось бы сразу договориться об условиях. Я могу предложить три фунта в неделю, за неполный рабочий день… сколько эта женщина согласится работать за такую плату. Не знаю, как долго я смогу выплачивать эту сумму, но в ближайшие несколько недель без няньки не обойтись. Конечно, вряд ли кто польстится на такие деньги. Но все-таки…
Розамунда знала: каждое слово этого монолога далось Брэдшоу с величайшим трудом, но на взгляд постороннего он выглядел абсолютно спокойным, даже высокомерным – как будто собирался сделать одолжение, предлагая столь выгодные условия.
Как ни странно, на этот раз Розамунду не покоробили его манеры. Ей вдруг захотелось пробить его защитную броню словами: "Ну так чего же мы ждем? Бежим скорее!" Вместо этого она сказала: