– Ты говоришь прямо как фермер.
Он пристально поглядел на нее.
– Но я и есть фермер, и всегда был им – простым фермером.
На какой-то миг они встретились взглядами. В глазах Фрэнсин Трэвис разглядел невысказанные упреки, однако, не желая чувствовать себя виноватым, быстро отвел взгляд.
Он знал, как она мечтала о том, чтобы они оба поехали в Нью-Йорк, нашли бы работу на сцене. Но сам он никогда об этом не думал, чувствуя свое иное предназначение.
Фрэнсин вздохнула и отвела взгляд в сторону.
– Сколько времени они уже этим занимаются? – Она махнула рукой в сторону Поппи и Грэтхен.
Трэвис пожал плечами.
– Почти весь день. За это же время Поппи мог бы построить три конуры, но ведь ему помогает Грэтхен.
Фрэнсин улыбнулась и покачала головой.
– Поппи проявляет удивительное терпение – кто бы мог подумать? – печально произнесла она.
– Прошло пять лет, Фрэнсин. Люди меняются. – Трэвис сжал кулаки, пытаясь перебороть желание протянуть руку и коснуться ее волос, намотать на палец шелковистые прядки.
Его раздражало, что, несмотря на то что она бросила его, разбила и растоптала его сердце, он по-прежнему тянулся к ней.
– Поппи не изменился, – сказала ему Фрэнсин. – Просто невозможно не полюбить Грэтхен. Она такая добрая, не желает ни в ком видеть ничего дурного. – И она снова отхлебнула пива.
Трэвис мог себе представить, какой вкус был у ее губ – этакая смесь меда с холодным пивом. Он явственно припомнил ее мягкую, гладкую кожу, ее жаркое тело. И вновь им овладела ярость.
– А где ее отец? – спросил он, понимая, что эта опасная тема не утихомирит его, а, напротив, пробудит в нем более опасные чувства и страсть.
Он почувствовал, как она вздрогнула и напряглась.
– Он больше не является частью нашей жизни.
Трэвис спрашивал себя, любила ли она его так отчаянно или же, в первые месяцы почувствовав себя одинокой в большой городе, бросилась в чужие объятия. Во всяком случае, теперь это не имеет значения.
– Это очень плохо, – ответил он. – Я сам в детстве потерял отца и знаю, какая пустота образуется после такой утраты.
– С Грэтхен все в порядке, – с вызовом произнесла Фрэнсин. – Она прекрасно приспособилась. Ей вполне хватает меня. А я люблю ее за двоих.
– Понятно. – Трэвис умоляюще поднял руки. – Не надо мне ничего доказывать.
Фрэнсин снова посмотрела на дочь.
– Она даже никогда не спрашивала про своего отца. В детском саду, куда она ходит, большинство детей из неполных семей, а если она когда-нибудь спросит меня о нем, я честно отвечу ей. Но пока этот вопрос ее не беспокоит. – В голосе ее прозвучала непреклонная нотка.