Бо был вампиром-владыкой. Он мог убивать вампиров своим взглядом. А обычных людей – буквально испепелять. Притом глаза у него были бесцветные. Это я сказала? Никогда не думала, что зло не имеет цвета, но это так. Если ежедневно копить на кого-то злобу, эта злоба утрачивает цвет. Зло – это как забытье, растворяющее все.
Я поднималась наверх, окруженная пламенем. Но это было не то пламя, которого он ожидал. Световая сеть вспыхнула, как фитиль бомбы: тонкие языки огня заструились по моим рукам, пробежали по плечам, лизали нити световой сети, плясали по груди – цепочка на шее тоже вспыхнула добрались до головы; я чувствовала, как волосы встают дыбом, колышутся в огне; или, возможно, сами превратились и огонь – вот уже пламя сбегает вниз по моей спине, ягодицам, ногам. Теперь в глаза Бо смотрел огонь.
Я пылала. Поставила одну горящую ногу на первую ступень пьедестала, шагнула дальше. По-прежнему глядя в глаза Бо.
Я не увидела, но почувствовала, как вампиры соскользнули со ступеней и бросились на Кона. Не знаю, видели ли они меня, охваченную пламенем, или нет; не знаю, способен ли вообще кто-либо увидеть такое пламя, даже вампир.
А если они и видели пылающую световую сеть, то, вероятно, приняли ее за магию своего хозяина, которой он надежно меня спеленал, так что им в это время можно было сосредоточиться на Коне. Но Бо приготовил для меня нечто иное – когда я карабкалась к нему по ступеням, в его глазах я видена отражение того, что происходило у подножия пьедестала за моей спиной. Я видела, как вампиры повалили Кона на пол. Те, кто ждал на ступенях пьедестала, были, вероятно, шитой, а группа встречающих на дальних подступах – просто пушечным мясом; кроме того, как я уже сказала, не знаю точно, могут ли вампиры устать, но исчерпать свои силы могут. Теперь, охваченная пламенем (я даже слышала его треск), я подумала, что Кон, должно быть, дал мне больше своей силы, чем я предполагала, чтобы я могла сюда добраться. Больше, чем было допустимо. А это значит, что я должна…
Я видела, как один из вампиров склонился над лежащим телом: пасть разинута, клыки блестят. Кон рванулся и привстал, но его тут же опять придавили к полу. Другой вампир деликатно расстегнул то, что осталось от рубашки Кона, нанес удар в грудь…
Я видела, как его пальцы нырнули под грудину Кона, нащупывая сердце.
Не могу сказать, чтобы я сознательно приняла такое благородное решение: раз уж ничем не могу помочь товарищу, то должна хоть довести до завершения начатое. Я не думала о том, что если мне это удастся прежде, чем я сама умру, то значит, и гибель Кона будет не напрасной. Я просто шла по ступенькам. Между мной и Бо не могло быть и поединка сила на силу, потому что он сильнее по определению. И он собирался остановить меня прежде, чем я до него доберусь.