– Мы вышли за их линию, – сказал вампир. – Кольцо стражи позади.
– Они ведь узнают, что мы ушли, не так ли?
– Сегодня ночью – узнают. Мы не уделяем внимания дневному миру.
– Будут ли они знать, куда мы ушли?
– Возможно. Но я иду той дорогой, которой меня вели сюда – да и тебя, видимо, – и без свежей крови им сложно будет отличить старый след от нового.
– Ой… – эту тему мне совсем не хотелось бы поднимать. – Ты же знаешь, что на нас с тобою… ой-ей-ей… осталось довольно много моей, ой-ой, крови. Запекшейся. С прошлой ночи.
– Это не так уж важно, – сказал вампир. – Только горячая кровь из живого тела, касаясь земли, оставляет четкий след.
Я напомнила себе, что это – хорошие новости. Он помолчал немного, а затем сказал, бесстрастно, как всегда:
– Я боялся, что, даже если ты сможешь, как утверждала, защитить мое тело от огня на открытом пространстве, солнце ослепит меня. Этого не произошло.
– О Боже! – сказала я.
– Да. Но, как ты уже сказала, лучших предложений не поступало. По мне, стоило бы заплатить даже такую цену, чем почти наверняка погибнуть в руках у Бо.
– Ты думал, я смогу вести тебя среди деревьев? – спросила я, восхищаясь вопреки здравомыслию.
– Да. Я не был бы абсолютно беспомощен. Я могу чувствовать присутствие твердых объектов. Но это было бы непросто.
Я засмеялась. Впервые с тех пор, как поехала на озеро в одиночку.
– Да. Уверена, легко бы не было.
Какое-то время мы двигались молча. Один раз пришлось остановиться, чтобы я еще раз помочилась. Боже, кажется, у вампиров совсем нет телесных функций! Я присела на корточки у него за спиной, держась за его ногу. Пока я, так сказать, делала свое дело, приходилось смотреть на его воспаленную лодыжку. Она до сих пор выглядела отвратительно, но хуже, кажется, не стало.
Мне несколько раз приходило на ум, что мы идем гораздо быстрее, чем если бы я шла босая. И, хоть вмятины от воображаемого стула были довольно болезненны, мне случалось ездить на машинах с более тряской подвеской, чем на руках вампира, идущего широким шагом. Их текучее движение – не шутка, и ноша в сто двадцать (верьте – не верьте) фунтов никак на это не влияет. Если лодыжка и беспокоила его, это не было заметно.
Порез на груди болел довольно сильно, но у меня и без него было о чем беспокоиться. Вампир нес меня так плавно, что рана не вскрылась. Услуга за услугу. Я чувствовала, что даже наш нынешний жизненно важный союз мог оказаться под вопросом, если моя кровь снова пролилась бы на него.
Я рассеянно следила за солнцем сквозь ветви деревьев над озером. Сила жила и работала – не глазами, даже не кожей я чувствовала присутствие солнца, и определила, когда полдень пришел и миновал. Несколько раз я отпивала из бутылки; предлагала и своему шоферу, но он сказал: