Вокруг была только темнота, темнота, деревья и несущийся в ночь вампир. Я слабо прошептала:
– Я уже не представляю, где мы находимся.
– Я представляю, – успокоил он. – Я чувствую запах твоего дома.
Наверное, я заснула. Это объясняет быстролетную череду снов: то я летела, то я умерла, а тут уже стала вампиром, потом стояла у озера с бабушкой, раскрывая ладони, но вместо цветка, пера или кольца кровь хлынула из них, взметнувшись вверх, текла и текла, словно мои руки стали фонтаном. Фонтаном крови.
Вампир остановился. Я, моргнув, открыла глаза, увидела мерцание огней сквозь редкие деревья и различила очертания дома. Моего дома. Мы находились на дальнем краю сада. Я видела цветущую сирень под окном холла Иоланды. Она была из тех старых леди, у которых вместо гостиной – холл. А горящий там свет означал, что хозяйка еще не спит, хотя обычно она ложилась так же рано, как особа, которой вставать в четыре утра и идти печь булочки с корицей. Интересно, который час?
Вампир сказал:
– Тебе понадобится ключ, чтобы открыть дверь.
Он мог оставить меня здесь. Можно было попросить его поставить меня на землю и попрощаться. Я могла постучать в дверь Иоланды, и когда она прекратит пугаться умалишенной у дверей, когда узнает меня, то впустит с помощью своего запасного ключа. Она будет шокирована и полна сочувствия. Она позвонит в кофейню, вызовет врача и полицию. Загонит в горячую ванну и поможет вымыться, позаботится о моих ранах. И не будет задавать вопросов – поймет, что я слишком устала и распознает симптомы шока. Напоит горячим сладким чаем и апельсиновым соком, согреет человеческим теплом, обществом и пониманием.
Я не могла допустить встречи с нею.
Я осторожно потянулась, чтобы вытащить нож-ключ из лифчика. Вампир опустился на землю, держа меня на коленях. Я прислонилась к нему, сомкнула ладони вокруг маленького тяжелого куска обработанного металла. Я, воззвала к силе солнечного света. Она пришла, казалось, спустя вечность – но пришла» Я почувствовала, как что-то оборвалось, как будто желудок решил составить компанию тонкой кишке или печень – селезенке; но, когда я опять открыла ладони, в них лежал ключ к моей входной двери.
Вампир опять осторожно поднял меня. Он пошел вокруг сада. Тихо поднялся на крыльцо – я бы это могла не осилить. Ступени скрипели, а крыльцо скрипело еще сильнее. Он скользнул к моей двери, темнее и тише любой тени, и я, все еще лежа у него на руках, всунула ключ в замок, повернула ручку, приоткрыла дверь и прошептала:
– Да.
Он пронес меня по лестнице, через дверь наверху в мою переднюю, и положил на диван. Я не слышала, чтобы он вставал или двигался, но услышала, как открылась и закрылась дверца холодильника, а затем он снова стоял на коленях возле меня. Он просунул руку под мою голову и плечи, приподнял меня, подкладывал подушки, пока я не оказалась в полусидячем положении, а затем сказан: