Вздор, конечно. Если бы я могла посмотреть правде в глаза, то поняла бы – нет причин, чтобы все не было плохо.
Думаю, я не понимала, как тяжело мне было тем первым утром. Я приняла ванну раз, потом другой. (Господи, благослови хозяек с ненормально огромными водонагревателями!) Я вымыла волосы трижды во время первой ванны и дважды – во время второй. Горячая вода, мыло и шампунь причиняли адскую боль – но это была чудесная, человеческая, нормальная, непотусторонняя боль. Одеться оказалось не слишком трудно, потому что в моем гардеробе состоят мягкие, приятные и удобные вещи, но найти туфли и носки, которые не создавали бы ощущения, будто ноги режут на части, оказалось непросто. Затем я выпила чашку очень крепкого чая, и на кофеиновом подъеме почти убедила себя, что чувствую себя почти нормально, а если так, то и выглядеть должна почти нормально.
Дудки.
В последний момент я раздумала сжигать платье. Я кинула его в тазик вместе со всякой чепухой для ручной стирки, а потом повесила в углу и подставила миску, чтобы с него не капало на пол. Стекавшие мелкие капли подозрительно напоминали кровь, и от этого мне сделалось так дурно, что я на нервах чуть было все-таки не сожгла его. Но не сожгла.
Вот белье, бывшее тогда на мне, я все-таки спалила. Похоже, мне просто нужно было что-то сжечь. Я вынесла его – чуть ли не на цыпочках, прячась в тенях, как будто делала нечто противозаконное, на чем меня могли поймать – и запихнула в пепел и щепки на кострище в саду Иоланды. Мои руки тряслись, когда я чиркала спичкой, но в этом мог быть виноват и кофеин. Белье сгорело удивительно хорошо для нескольких лоскутов ткани, как будто мое желание испепелить что-нибудь разжигало огонь.
Ту записку я засунула в ящик, чтобы не видеть ее и не думать о ней. Или о том, кто написал ее.
Ключ от дома – бывший нож – лежал на куче книг возле дивана. Он бросился мне в глаза среди прочих вещей, когда я смогла принять вертикальное положение. Всей этой ерундой – мытьем раз, мытьем два, заправкой кофеином, сжиганием вещей – я занималась, лишь бы не решать, что делать с ним. Нет, лишний ключ от дома особой проблемы не составлял. Но этот ключ раньше был карманным ножом. И сейчас обязан им быть. И мне не хватало моего ножа. Я хотела вернуть его. А сделать это можно было только одним способом, то есть напомнить обо всем, что я пыталась забыть. Я вернулась в мир, где пекла булочки с корицей и была маминой, а не папиной дочкой. И хотела здесь и остаться.
Я уже открыла все окна и дверь на балкон: хотелось как можно больше свежего воздуха. Я намеревалась устранить даже тень любого запаха, который могла принести прошлой ночью. Укрывавшее меня одеяло отмокало в бадье. Я вычистила каждый дюйм дивана щеткой, которая и с броненосца содрала бы шкуру. Подушка, которой касалась моя голова, была обработана пятновыводителем и ждала сушки.