Служанка, стоявшая позади них, бесшумно исчезла за дверью, осторожно прикрыв ее за собой. В ее кармане приятно позванивали монеты, полученные от англичанина. Турчанка была уверена, что ее ждет еще больший бакшиш, если молодых людей никто не побеспокоит. Улыбнувшись, она решительно задвинула щеколду на входной двери.
– А я было подумал, что вы навсегда покинули меня, моя сладкая чаровница! – хриплым голосом бормотал Морган, жадно вглядываясь в затуманенные страстью глаза девушки. Когда он обхватил ее крутые бедра, она задрожала. Притянув ее к себе, Морган прильнул к губам девушки и утонул в обворожительном аромате ее кожи. Он взахлеб целовал ее, и весь мир перестал для него существовать.
Руки Моргана уверенно нащупали груди девушки, и она в тревоге почувствовала, что мир покачнулся. Сэйбл приникла к нему, и соски ее грудей напряглись под его пальцами. Она отвечала на его поцелуи, а он наслаждался сладостью ее губ, и они оба стремились к слиянию не только своих тел, но и душ.
Он бережно уложил девушку на ровную мраморную плиту. Голубые глаза Моргана горели неудовлетворенной страстью. Его пробрала дрожь, когда она ласково погладила его блестящую, загорелую грудь. В ее глазах были нежность и острое желание познать сладостную тайну любви. Сэйбл дрожала от нетерпения, пока великолепное тело Моргана освобождалось от покровов. Его мужская плоть трепетала от желания обладать. Девушка прикрыла глаза, когда Морган обнял ее и их тела сплелись.
– Бог ты мой, как я желал тебя, моя зеленоглазая русалка! – прошептал Морган ей на ухо, горячо целуя ее шею. – И ты знала это с самого начала, ведь так? Именно поэтому ты наслаждалась, мучая меня, когда фланировала по палубе и вертела своим задиком, обтянутым этими проклятыми бриджами!
– О Морган… – шептала Сэйбл, задыхаясь и млея от желания в его горячих объятиях. Она не знала, что именно хочет сказать. Знала лишь, что желает его и сходит с ума от близости этого мужчины.
Поцелуи Моргана обжигали ее губы, и он тихо постанывал, когда Сэйбл отвечала ему тем же, а ее топкие пальцы ерошили его темные кудри.
– Господи, как же ты прелестна! – шептал он. Отстранившись, он вглядывался в ее лицо, в зеленоватые глубины ее глаз. – Мне хотелось задушить тебя за твой побег! – сказал он, нахмурившись, вспомнив, как она напугала его, бесследно исчезнув.
– А теперь? – шепнула она, лукаво взглянув на него, и сердце Моргана бешено заколотилось.
– А теперь мне лишь хочется любить тебя, – прошептал он, застонав, когда она коснулась пальцами его мужской плоти.