– Невероятно! И наверняка Морган узнал об этом! Мари грустно покачала головой:
– Гвенна не сказала ему правды даже тогда, когда умер Томас Кэри. Она решилась рассказать эту историю только мне и умоляла ничего не говорить Моргану, так как свидетельств ее брака не существует и было бы жестоко послать сына на бесплодные поиски. Дело в том, что человек, с которым она обвенчалась, то есть настоящий отец Моргана, умер едва ли не сразу после венчания – или по крайней мере так сообщили Гвенне.
Мари замолчала, пристально разглядывая свои руки. Ей было тяжело смотреть на Сэйбл, видеть страдание в ее прекрасных глазах. Она поняла, что девушка влюблена в Моргана Кэри, и Мари переполняло отчаяние: как помочь этой хрупкой девчушке сбежать от злодея-мужа?
«Но это нужно сделать непременно», – решительно сказала она себе. Она слишком долго страдала, живя бок о бок с Себастьяном и боясь довериться кому бы то ни было. Каждое ее движение, каждая строчка писем жестко контролировались Себастьяном и его подручными. Но теперь страх внезапно исчез. Ее заразило мужество Сэйбл Сен-Жермен, и она была полна решимости, даже рискуя жизнью, помочь девушке.
– Печальная правда состоит в том, – продолжила она прерывающимся голосом, – что Ллуэллин Хауэлл был осведомлен о любовной связи дочери с тем человеком в Париже. Хотя Гвенна была предельно осторожна, слух об этом дошел даже до этого отдаленного уголка. Не желая, чтобы его дочь вышла за русского, занимавшего скромный пост атташе, Ллуэллин задумал разлучить их. Воспользовавшись своим положением и связями, он добился того, что царь отозвал дипломата на родину. Но Ллуэллину этого было недостаточно. Зная своеволие дочери, он понимал, что она поедет за своим любимым хоть на край света. Поэтому он задумал безжалостный план, который должен был окончательно разлучить их. Не могу сказать точно, что он предпринял, но ему каким-то образом удалось убедить Гвенну, что ее возлюбленный погиб от несчастного случая, а русского убедили в гибели его молодой жены.
Поначалу Гвенна не верила этому, но когда нашлись свидетели, подтвердившие слова Ллуэллина, у нее не осталось сомнений. Скорбя, она вернулась домой, а Ллуэллин так и не узнал, что она не только обвенчалась с тем человеком, но и ждала от пего ребенка. Если бы он знал, – грустно закончила Мари свой рассказ, – не думаю, что стал бы разлучать их и, уж конечно, не позволил бы Гвенне выйти за Томаса Кэри. Ллуэллин был неплохим человеком. Но его гордость протестовала против того, чтобы его родовое поместье попало в руки человека невысокого звания, к тому же, по слухам, беспутного и бабника.